Что она там хотела продавать? Кажется, сказала, мармелад.
Над ней, наверное, всей Торговой Палатой ржали, когда она туда заявилась.
Мармелад. Если задуматься, когда я в последний раз его пробовал?
Когда учился в Академии магии на факультете некромантии.
Вместе с Эмили. Тогда я еще видел.
Тогда я не знал, что потеряю зрение из-за нее, Эмили Адлерберг.
Не знал, что вскоре произойдет то, что разделит мою жизнь на до и после.
Деревенщина Марисабель Бишоп совсем не похожа на утонченную, сдержанную, благородную Эмили.
Поверхностная. Доверчивая. Слишком эмоциональная. Какая-то нереальная. Не от мира сего. Плюс ко всему этому, кажется, искренне меня возненавидевшая…
И слишком возбуждающе пахнущая.
Она может стать источником проблем. Судя по ее приключениям в Морбидионе, она сама – одна ходячая проблема.
Вот что. Не хочет быть моей женой – не надо.
Пусть Проктор расторгнет договор, вышвырнет эту малахольную и подыщет мне более нейтральный вариант.
Я металась по спальне, кидая вещи на постель.
Раскрытый саквояж лежал на полу.
Готик сидел на спинке кровати, наблюдая за моими сборами с явным неодобрением.
– Неумный, – припечатал летучий мыш и с убеждением заявил. – Некромант муж – счастье.
– Это тебе так кажется, – отмахнулась я. – Ты в принципе как раз должен был стать фамильяром некроманта. Или вампира. Ты близок к сумраку, к темным потокам. А я – нет! Не хочу иметь с ними ничего общего!
– Темные потоки – не плохо. Важно – человек.
– Человек этот граф Блэкмор отвратительный, уверяю тебя. Он опасен. Я ему не верю! Не пытайся переубедить меня. Я возвращаюсь в Дракончино. Хватит с меня этой столицы! И так хлебнула достаточно!
И я с шумом захлопнула застежки саквояжа. Сборы были недолгими – вещей у меня стало еще меньше, чем было, когда я сошла с поезда.
– Глупый, – покачал головой крылан.
– Была. Но поумнела. Я больше не буду гнаться за призрачной мечтой.
Я затушила лампаду и, не раздеваясь, прилегла. Я больше не чувствовала себя тут, как дома. Не чувствовала себя в безопасности.
Самый ранний паровоз до Дракончино отходил в семь утра.
А значит, спать мне оставалось не так уж и много.
Но сон, конечно, не шел. Вместо него пришли слезы.
Я лежала на спине и смотрела в потолок, а соленые дорожки бежали по моим вискам.
Прости, папа… Я не смогла.
Оказалась такой глупой, самонадеянной, никчемной. Вляпалась в серьезные неприятности и чуть было не связалась с некромантом.