Никто, конечно, тут же не спустился с неба, чтобы мне помочь. Но с того дня я начал по-другому мечтать, более конкретно что -ли. Иногда на уроках я вдруг видел себя плывущим на корабле по лазурному морю. На палубе этого корабля было многолюдно, там было очень много красивых людей, все они веселились и танцевали. И мне, глядя на это, тоже становилось весело.
Идя иногда после школы домой, я воображал, что корабль, на котором я плыву, захватили злые пираты. Все они были второгодниками с лицом Демонов и все они собирались меня утопить. И вот я уже стоял со связанными руками на бортике корабля перед тем, как меня должны столкнуть в воду. Я так ярко себе это представлял. И меня так удручала картина моей предстоящей смерти, что я начал вдруг ни с того ни с сего плакать прямо на улице. Возле меня сразу же остановилась какая -то женщина, в то время было очень много сердобольных дамочек, и озабоченно спросила меня: "Мальчик, с тобой всё в порядке"?
– Нет! – Закричал я ей, размазывая слёзы по глазам и до конца ещё не исчезнувшему синяку. – Конечно, не всё в порядке! Вы разве не видите?
Какая же она дура, о, господи, думал я! Она ещё спрашивает! Разве не видно, что мне не плохо, а просто ужасно! Меня же собираются утопить! Мне так гадко, что дальше некуда! Мне так отвратительно, что хочется доехать до двенадцатого этажа и бросится оттуда вниз головой прямо на асфальт! Что за манера спрашивать: «с тобой всё в порядке, мальчик?», если ты ничем вообще не можешь помочь человеку!
– Идите, куда шли!– Кричал я, захлёбываясь слезами и после этого бегу прямо к своему подъезду. – Тут, оглядываясь, я ещё добавлял:
– Как вы все мне надоели!
Женщина, покачав головой и вздохнув, идёт дальше.
Дома, взяв какую –то книгу, я запирался в туалете и начинал читать. Сейчас у меня в руках была одолженная для чтения дядей Толей книга «Теория праздного класса» какого -то Бевлена. Я почти ничего не понимал из того, что там было написано, но, удивительно, что даже такое трудное для меня чтение меня постепенно успокаивало. Быть военным, чтобы ничего не делать, думал я, закрывая книгу и разгядывая облоожку, нет, я боюсь выстрелов, и меня трясёт от криков. Быть священником? Какая скукота стоять и читать молитвы! Кем же быть? Ответа нет. Гора, которую я мысленно возвёл для себя, чтобы на неё взобраться, увы, по –прежнему оставалась необитаемой.