– Что-нибудь еще? Может, скажешь что-нибудь приятное? – улыбнулась она. – Одри – твоя жена. Последние шесть недель она возила тебя в дневной стационар этого хосписа. Вы столько лет прожили вместе, построили свой мир для вас двоих.
Выражение лица Артура смягчилось.
– Конечно, я люблю Одри, но этот чертов рак дал мне пинка под зад. Я не хочу встречаться со своим создателем, зная, что не был до конца честен. Я благодарен Одри за все, что она сделала. Мы с ней хорошо ладили, но я так и не смог забыть свою первую любовь – Дейрдре Гамильтон.
При упоминании имени Дейрдре на лице Артура появилось мечтательное выражение. Зои видела, что он где-то далеко от этой викторианской виллы на окраине Бата, где ныне разместился хоспис. Когда лучи позднеапрельского солнца проникли в окно, она похлопала Артура по ноге, возвращая его в настоящее.
– Я не уверена, что Одри нужно это знать. – Зои предприняла еще одну попытку: – Наверняка есть что-то еще, что ты мог бы сказать? Смягчить удар.
Наморщив нос, Артур на мгновение задумался, а потом добавил:
– Ладно, скажи ей, чтобы купила себе моркови. Она недоедает овощей, но всегда любила морковь.
Зои подавила смешок и, увидев, что Артур серьезен, быстро изменила выражение лица. Достав ручку из кармана, она записала его слова и выжидающе посмотрела на пациента.
– Все поняла? – спросил он.
– Да, все, – заверила она. – Ты точно хочешь, чтобы я передала это Одри?
– Да, хочу. – Артур промолвил слабым, но решительным тоном.
Зои предпочла не настаивать на своем. Она видела, что пребывание в комнате отдыха истощило его силы. Румянец на щеках Артура поблек, а дыхание стало еще более напряженным.
Медсестра встала и покатила Артура обратно к его кровати. Зои мысленно отметила, что Артур, вопреки своему обыкновению, не посмотрел в окно и не восхитился парой дубов, которые и дали название хоспису «Оукс». Опыт подсказывал Зои, что дни ее пациента сочтены.
По правде говоря, Артур был не первым, кто захотел передать своим родным и друзьям прощальные откровения, и Зои была уверена, что он не станет последним. Записывать предсмертные слова умирающих и послания к тем, кого они покидают, Зои начала с тех пор, как два года назад устроилась медсестрой в хоспис. Она знала, какое мощное воздействие может оказать финальная нота на тех, кто остается, и каким катарсисом это становится для тех, кто уходит.