Вот под одним из постов про супружескую измену собрались три девицы: малолетка-токсик, душнила и отбитая феминистка. Комбо набор, от которого мозг в трубочку сворачивается.
Не удержавшись, вношу и свою лепту.
Как итог: за несколько минут умудряюсь со всеми напрочь разосраться, словив в свою сторону целый веер оскорблений, но это даже весело. В своей нелепости.
Набираю очередной стёбный комментарий, советуя девочкам заняться собственной личной жизнью, а не ковыряться на моей странице, выискивая доказательство того, что я сама чья-то "подстилка", когда меня накрывает тень.
А наносекундами ранее ещё и запах.
Со вчера отлично запомнила этот парфюм: резковатый и приятно освежающий. В котором отчётливо улавливаются древесные сандаловые нотки. Спорим, это "Кензо"?
Вскидываю голову, встречаясь с глазами, через которые словно проваливаешься в преисподнюю. Причём это не оборот речи: радужка настолько тёмная, что сливается со зрачком, создавая не самый приятный 3Д эффект.
Хотя, в принципе, для Артемия Спиридонова это лишь дополнительная изюминка, на которую охотно клюют наивные глупышки, текущие Ниагарой от плохих мальчиков.
А Спиридонов у нас очень плохой мальчик. От такого не только дочурок своих прячут за семью замками, но и их мамок. На всякий случай.
Уж чего не отнять Артемию, который ненавидит своё имя, однако при этом под угрозой сломанных конечностей запрещает коверкать его или сокращать – это магнетической притягательности и ярко выраженной маскулинности.
А тело, тело-то какое. Девчата, ловите слетающие трусики. Сразу видно, что над собой долго и упорно работали, превратив фасад в зону эстетического поражения.
Высокий, крепкий, широкоплечий, с чертовски сексуально разбегающимися по рукам дорожками вен и угольно-чёрными татуировками, выглядывающими из-под футболки. Внешка на твёрдую соточку, так что готова признать – подать себя Спиридонов умеет.
Прямо сейчас подаёт, давя убийственной дозой тестостероновых волн. Замер надо мной грозной поступью и смотрит. Немигающе, пронизывающе, хищно.
– Могу чем-то помочь? – обворожительно улыбаюсь, слепя идеально ровными зубками. Многолетнее хождение в брекетах не прошло даром. – Прошу прощения? – театрально выгибаю бровь, наблюдая за тем, как молча хватают мой рюкзак, с грохотом высыпая содержимое на стол.