– Анна, займите свое место, и мы начнем урок.
Я застываю в нерешительности, не зная, что делать. Слова учителя прерываются новой волной смеха.
– Она, кажется, не может.
Мисс Остин оборачивается, кладет мел на подставку и отряхивает руки.
– Повторите, пожалуйста, мистер О’Доннел, я не расслышала вас, – обращается она к Августу весьма вежливо. Хотя, очевидно, он этого не заслуживает.
Август лениво поднимает голову, отрываясь от тетради, в которой он что-то выводил, и отвечает:
– Я сказал, что она этого сделать не может.
– И почему же?
Снова этот противный смех. Я закрываю глаза. Все, чего мне хочется, чтобы это представление поскорее прекратилось, потому что все взгляды снова устремлены в мою сторону.
– Мистер О’Доннел, почему мисс Суворова не может этого сделать?
Август откидывается на стуле и, скрестив руки на груди, хмыкает:
– Очевидно, потому что ее парты нет. Как и других свободных. Естественный отбор.
По классу прокатывается клубок из смешков. Я же хочу под землю провалиться. А вот мисс Остин ситуация, кажется, совершенно не напрягает.
– Август, – ласково обращается она к парню. – Не принесете ли вы из учительской распечатанный к уроку материал?
Я не смотрю в его сторону, но буквально кожей чувствую на себе взгляд.
– Я еще плохо ориентируюсь здесь, – отвечает он. – Отправьте кого-то из местных.
– Спросите у дежурного учителя, он вам подскажет.
Опустив глаза в пол, я мечтаю, чтобы Август заблудился. Вижу, как он недовольно поднимается, но все-таки уходит. А я так и стою, словно к полу приклеенная, пока дверь на закрывается.
– Садитесь, Анна, – как ни в чем не бывало, говорит учитель. – Место свободно.
«О, нет. Теперь он точно меня убьет». Я поворачиваюсь в поисках поддержки к Ив, и она поднимает вверх большой палец. Я сглатываю. Вдруг слышу чей-то шепот.
– Не переживай. Мы после урока вернем твою парту.
Поворачиваюсь и вижу незнакомца. По крайней мере я его не замечала раньше. Скорее всего из-за того, что смотрела все время в другую сторону.
Внешне он выглядит совершенно обычным: короткие русые волосы, чуть вздернутый нос, тонкие губы, но взгляд его мягок и приветлив. И я улыбаюсь в ответ.
– Эрик Фрайзер, – представляется незнакомец и совершенно неожиданно продолжает на языке жестов: «У меня брат глухонемой. Я рад, что теперь есть с кем поболтать на уроке».