Вот и ходила девушка мимо каменного домика да присматривала, чтобы во дворе порядок был. То калитку прикроет, ветром отворённую, чтобы соседские гуси не щипали мягкую траву, то коту, уже взрослому, но так и оставшемуся хромым, угощеньице принесёт. А уж если ягоды или прочие дары лесные соседям раздаёт, то защитнику первому и самые крупные да спелые плоды откладывает.
Как-то застала девушка защитника спящим на мягкой травке перед домом – видно устал. Так девушка над его лицом ладошки держала, чтобы поднявшееся солнце глаза не слепило, а как стал ворочаться и просыпаться защитник, так с тихим смехом и убежала.
Так и повелось: пройдёт мимо домика, посмотрит, что всё хорошо, и радуется девушка, а если замечает, что защитник опечален или захворал, то и сама тревожилась, искала способ помочь тихонько и незаметно. Привыкла ведь почти невидимкой быть.
Время шло, девушка всё также делилась теплом с людьми, просто так, потому что могла, привыкла так жить, но силы стали покидать её. Не бесконечным оказались их запасы. Стала девушка мёрзнуть, кутаться во всё большее число одежд. Ходить с подарками до городку-деревне становилось сложнее, но девушка всё равно старалась.
В один из дней пошла она в лес за травами. Много нужно было собрать разных, да ещё и особую веточку на амулет девчушке одной найти. Умаялась девушка и на обратном пути присела на обочину лесной дороги отдохнуть. Сидит и озноб её пробирает, хоть и день солнечный. Мимо селяне ходят, разговаривают, смеются, ярмарку обсуждают. Попробовала девушка позвать, попросить помочь ей узел с травами отнести, но не откликнулся никто: не привыкли её голос слышать, не разобрали в шелесте деревьев.
Прилегла тогда девушка на травку, сил поднабраться, да и уснула так.
А уж когда проснулась, удивлению её не было края: завёрнутую в тёплую куртку нёс её на руках защитник, как маленькую девочку, и узел её травами, казавшийся девушке неимоверно тяжёлым, легко покачивался у него на плече.
Никогда девушка не видела, чтобы лицо защитника было таким спокойным и светлым, будто отпустила его грусть глубинная. Тихонько-тихонько выправила девушка руки из куртки, обняла защитника и зажмурилась от радости и тепла, а он лишь усмехнулся, прижал её покрепче к груди да сказал:
– Нельзя маленьким мёрзнуть. Больше не позволю.