– Любишь бултыхаться перед сном, милый? – промурлыкала я, присаживаясь на мраморный бортик и опуская руку в теплую воду. От кончиков пальцев заструились голубоватые потоки ледяного заклятья. Огненные камни, вмурованные в стенки купели, зашипели от прикосновения холода и вспыхнули алым светом. Бороться с магией было бесполезно. Природные обогреватели погасли, температура воды начала стремительно падать. Почувствовав в пальцах ломоту, я вытащила руку и стряхнула капли.
За несколько минут вода смерзлась в ледяную глыбу такой кристальной чистоты, что при желании можно было разглядеть искаженное дно купели. Над поверхностью вился полупрозрачный дымок. При всей магической силе, а боги не пожадничали, когда отмеряли Доару колдовской дар, ему придется провозиться пару часов, чтобы зажечь огненные камни.
Скоренько покинув хозяйские покои, я спряталась в спальне. Через час и пятнадцать минут (не то чтобы кто-то следил за часами, просто они находились в поле зрения) дверь без стука отворилась. Доар, как и планировалось, застал меня, мирно рисующей в альбоме. Спрятав руки в карманы брюк, он замер на пороге.
Пауза тянулась и тянулась, а я по-прежнему изображала приступ вдохновения. Тишина нервировала. Очевидно, это был своеобразный воспитательный прием: довести хулиганку многозначительным молчанием до разговора. Я внесла еще пару штрихов в рисунок и все-таки подняла взгляд.
– Что?
– Для чего ты заморозила воду в моей ванной?
– Для ледяных статуэток, – беззаботно, как будто замораживать банные комнаты —обычное дело, ответила я и продемонстрировала набросок. На альбомной странице растянулась непропорциональная страшилка с огромным носом, похожая на смесь горгульи и человека. Вообще я изобразила хозяина дома, но пришлось сильно постараться, чтобы он ни в жизни не узнал собственный портрет.
– Да ты талант! – усмехнулся Доар.
Конечно, талант! Упарилась, пока намалевала нечто невразумительное! Стыдно перед бумагой и грифелями, что их пожертвовали на столь безобразную мазню.
– Тебе нравится? – похлопала я ресницами.
– Нет.
А зря! Ты еще не знаешь, что это уродство скоро украсит холл твоего дома.
– Коль ты взялась изображать «страсть какую милую дурочку», то не постесняюсь спросить: почему именно в моей ванне ты решила наморозить льда для своих статуэток?