Поднимаемся домой молча. Тишина уже не давит. Мне хочется просто уснуть и забыть этот день. Слишком много всего.
– Пап, я не хотела, – когда мы заходим в квартиру, начинает Клава, – просто…
– Ты ослушалась меня! – грубо перебивает дочь Карим Тагирович. Его голос и правда холоден, словно сталь.
– Я… – уже совсем неуверенно произносит подруга.
– И самое главное – ты оставила Анну одну. Не зная, что с ней. Что к ней уже прицепился какой-то уебок! Подвергла ее риску! Это нормально, Клава? Нормально так делать из-за какого-то парня!
Клава смотрит на меня в шоке. Возможно, она и не знала, что произошло.
– Пап, прости, Ань, ты тоже, я правда не хотела, – она умоляюще смотрит на нас. Я знаю, что прощу подругу. Но на такую авантюру больше не соглашусь.
– Ты наказана, до конца года. Никаких походов в клубы и еще куда-либо! Только учеба! – строго произносит мужчина.
Клава явно недовольна этим решением. Но понимает, что лучше сейчас не спорить. Себе дороже выйдет.
– В свою комнату!
Клава уходит, и я решаю тоже уйти к себе. Но голос мужчины останавливает:
– Не ты, Анна. – Разворачиваюсь. Что он хочет? – Пойдем со мной.
Мы направляемся в сторону кухни. Там мужчина предлагает мне сесть за барную стойку, а сам достает аптечку.
– Я могу сама… – вижу, как он уже смачивает ватку спиртом, но по его взгляду понимаю, что сейчас лучше помолчать.
Он аккуратно снимает с меня свой пиджак. И смотрит на мои раны от осколков бутылки. И чем дальше, тем темнее становится его взгляд.
– Ничего страшного, мне уже не больно, – хочу хоть как-то успокоить его. Но понимаю, что он просто не верит, особенно когда я начинаю морщиться и дергаться, стоит ему приложить ватку к моей руке.
– Потерпи немного, сейчас будет легче, – в его голосе я слышу нежность, и словно стая бабочек начинает порхать в моем животе.
Он аккуратно обрабатывает раны. То и дело прикасаясь ко мне. И теперь от страха нет и следа. Внутри поднимаются другие чувства… стараюсь гасить их. Я не должна испытывать такого.
– Спасибо… – понимаю, что мне нужно идти. – Спасибо за все.
– Не за что, Анна, и я говорил тебе, как нужно себя вести, – теперь его голос опять становится хриплым.
– Да, я помню, – атмосфера между нами накаляется, как и тогда, в коридоре.
– Хорошая девочка…
И опять эти слова, от которых мне и правда хочется стать такой. Только для него…