– Да все нормально, – кряхтел Гера. – Это вы меня простите.
– Инстинкты, Коновалов. С ними трудно бороться, – отозвалась секретарь, выпрямляясь и поправляя платье. – Ну, давай, – она протянула ладонь парню.
– Да я полежу, – скривился он. – Что-то как-то… – он приподнялся на локтях и рухнул обратно.
– Проклятье, – ругнулся декан. – Вызывайте неотложку, – рыкнул на заместителя. – Только травм нам не хватало. Почему люк открылся? – спросил он гневно. – Не дай бог что-то серьезное… Страшно представить, что будет, – вспомнил о моем присутствии и присутствии еще сотен людей. – Уважаемые выпускники и их родители, прервемся минут на сорок. Я прошу вас пока выйти из зала и прогуляться по территории заведения, – объявил громко. – Маслова, тебя это тоже касается.
– Да. Но…
– Никаких “но”, – декан явно терял терпение.
– У меня телефон Германа. Думаю, нужно позвонить его родителям, – я протянула смартфон.
– Это правильно. Хоть вы и совершеннолетние, но без родителей сейчас никак, – он сморщился, точно представляя неприятный разговор. – А теперь иди. Иди-иди, Маслова. Коновалов, ты там как? – присел на корточки.
– Да нормально. Только в спину как что-то воткнули…
– Спускаемся, – голос заместителя декана не дал мне дослушать. – Спускаемся со сцены, не глазеем, – он размахивал руками круговыми движениями и подгонял засмотревшихся к ступеням. – Не мешаем. Несут лестницу. Освобождаем проход. Не стоим, – повторил для меня.
– Да, извините, – я повернулась лицом к залу, сделала шаг. – А вы нам скажете, что с Германом, когда его осмотрят? – поинтересовалась, бросив взгляд себе за спину.
– Обязательно, – пообещал замдекана.
– Спасибо, – ответила я, утыкаясь во что-то теплое и твердое.
В кого-то…
– Аккуратнее нужно быть, Анечка.
Мужчина в шляпе стоял прямо передо мной.
– Сеар? – выдохнула я ошеломленно.
– Я рад, что ты запомнила мое имя.
Он курил, как и в нашу первую встречу. Лениво придерживал уголком губ сигарету.
– Но!.. – я осмотрелась. Никому не было до нас дела. Даже двое рабочих с лестницей не сказали ни слова, когда им пришлось ее закидывать на сцену. – Здесь не курят, – прошептала я.
– Мне кажется, я никому не мешаю. Все заняты своими делами.
И мы действительно были словно под невидимым куполом или сами стали прозрачными.
– Извините, – прошептала я, отнимая ладони от мужской груди, в которую я упиралась все это время. – Можно пройти? – поинтересовалась как можно вежливее, чувствуя, что близость Сеара доведет меня не только до тахикардии, но и до обморока.