Речь идет таким образом не о том, что постижение будущего принципиально осложнилось. Его постижение всегда было крайне сложной задачей. Проблема в другом – современном методологическом кризисе общественных наук. Утверждение о непостижимости будущего оказывается на поверку сведено к отсутствию соответствующего инструментария ее постижения.
Нуждается в уточнении в свете выбора базовых методологических подходов и понятие «тенденция». Существуют эпохи, когда анализ тенденций и трендов функционален. Это время монотонных процессов. На основе тенденций – чаще всего методики экстраполяций – даются прогнозы развития, определяется вектор изменений. Но есть эпохи, к которым относится и нынешняя, когда более целесообразным оказывается не анализ тенденций, а исторических развилок. Современная ситуация, диспозиция которой в значительной мере оказалась задана вызовом Covid, такова, что прежними тенденциями выход из нее никак не предрешается. Выбор парадигм может быть различным и даже дихотомическим.
***
Главные угрозы в современном оперировании понятием хаос заключаются в двух подходах. Первый состоит в подавлении хаоса регламентами и циркулярами. Способ недопущения хаоса видится во включении сил бюрократии, ассоциируемой с порядком. Но бюрократия не только не может обуздать хаос, но оказывается катализатором его усиления. Современные протестные движения и возникали прежде всего как реакция на «бюрократическую дурь».
Вторая ошибка состоит в попытках реабилитации хаоса. В хаосе обнаруживают животворящий источник, связывают его с иррациональным началом в человеке. Есть даже попытки обнаружить в хаосе парадигмальные основания русской жизни – ее дионисийской стихии. Хаос заявляется как русский ответ на западный порядок. Фактически апологетизируется «Смута», которая ни к чему иному как к смерти государственности и народа привести не может.
Христианский взгляд на хаос однозначно негативный. Хаос есть выражение инфернального. Христианство не равно дионисийству и во многих аспектах противоположно ему. Но христианство противопоставляет хаосу не бюрократическую силу, а силу духа, духовноцентичное видение мира.