Капитализм был подменен новой системой, которая до появления соответствующей дефиниции может быть определена как посткапитализм. В социальном преломлении вместо установки реализации принципа равенства в социализированном государстве и равноправия при классическом либерализме, неолиберализм реализует фактически принцип неравенства. Вместо ценности коллективизма в социализированном государстве и индивидуализма, прав и свобод человека в классическом либерализме, в неолиберализме берется за основу аксиология неравенства. Применительно к гуманитарной сфере вместо философии социального единства в социализированном государстве и философии гуманизма в классическом либерализме, неолиберализм выстраивается на философском фундаменте элитаризма.
Особо важно в плане сравнения идеологий различие в базовых антропологических моделях, представлениях, что есть человек. Если для социализированного государства человек – это социальное существо, в классическом либерализме – индивидуум, то в неолиберализме происходит отказ от самого представления об антропологическом единстве человечества. Люди делятся на успешных и неуспешных, элиту и массы, креативный класс и «быдло».
Особую социальную напряженность имел переход к неолиберальной модели в России. На Западе неолиберализм пришел на смену классическому либерализму. В России он явился отрицанием модели социализированного государства, которое имело под собой в качестве основания не только марксистское учение, но и русские исторические общинные традиции. Ломать пришлось через колено, поскольку ломался становой хребет российской цивилизации.
Особый случай российского либерализма
Особый случай представляло собой воплощение либеральной теории и практики в России. Либералы на Западе, исходя из представление о мире как поле глобальной конкуренции, отстаивали в этой борьбе интересы «своих». Победа «своих» над «чужими» приносит и тебе определенные дивиденды. И не случайно, английские либералы нещадно резали во имя торжества Британской империи туземцев «цветных континентов». Британец Томас Мальтус фактически обосновал целесообразность демографических войн 58. Принималась как самоочевидная формула: что хорошо для Ост-Индской компании – хорошо для Британии, равно то, что хорошо для «Дженерал моторс» – хорошо для США.