– Ну-ну, не надо так переживать. Любая гильотина в моем подвале к вашим услугам. Нашему Хору Неупокоенных Душ не помешает безголовый солист. Наш с вами дуэт произведет фурор. А репетировать мы будем прямо здесь. Ведь уважаемые мойры не будут возражать?
Лахесис расхохоталась. Айса многообещающе улыбнулась:
– Неужели ты думаешь, что можешь поспорить с Судьбой?
– Одна нет, а вместе с хором приведений ― вполне.
– Отчаянная, ― заметила Клото, разматывая клубок.
– Упрямая, и кого-то мне сильно напоминает, ― Лахесис крутила между пальцами медный грош. ― Пусть жребий решает.
Богиня Случая подбросила монету, медяк несколько раз перевернулся в воздухе и замер на ребре.
Мойры переглянулись.
– Хорошо, один шанс, ― улыбнулась Лахесис, ― тебе везет.
Она подтолкнула монету, и та с легким звоном упала на стол. Серебряные ножницы Айсы щелкнули, обрезая белую нить. Спицы в руках Клото нестерпимо ярко вспыхнули, невидимый вихрь подхватил меня и поволок в неизвестность.
Фреска на потолке не понравилась мне сразу. Пара десятков пухленьких младенцев с приторными улыбками доставали из колчанов стрелы. А трое особо упитанных пупсов уже целились мне в сердце. На золотых наконечниках маслянисто блестели капли яда. Стрелы сорвались с тетивы, я кубарем скатилась с кровати на пол. Стрелы истаяли на подлете к подушкам, младенцы залились беззвучным смехом. Показав потолку неприличный жест и получив в ответ такой же, я поднялась и осмотрелась.
Тканые обои в мелкий цветочек, кровать с резными столбиками, украшенными все теми же младенцами. На комоде ― пыль и засохший букет каких-то цветов. Сквозь задернутые шторы пробивается тусклый свет. Я осторожно приоткрыла занавеску и выглянула наружу. С высоты второго этажа открывался прекрасный вид на стройные ряды чахлых кустиков, заменявших местным обитателям парк. Ветер гонял сухие листья по ровным, посыпанным мелким камнем дорожкам. Вдалеке блестела позолоченная ограда, а сразу за ней начинался лес. Исполинские деревья стояли плотной стеной: ни подлеска, ни травы, только ветер гоняет пыль меж стволов. И ни души. Вымершее серое пространство.
По спине побежали мурашки. Надо убираться отсюда. Рука сама потянулась к оконной задвижке, но так и замерла на полпути. Я судорожно сглотнула и пошевелила большим пальцем, незнакомая рука у задвижки послушно шевельнулась. Белые холеные ручки сжались в кулаки, аккуратно подстриженные розовые ноготки впились в ладонь.