В той части спальни, где устроились в основном женщины, Милли
посадила Лору в кресло, накинула сверху тонкий шерстяной халат, как
покрывало. Сначала Лора и в самом деле чувствовала начинавшуюся
дрожь. Но скоро пригрелась и даже смогла задремать. Вот только
уснуть не получилось. Сначала перед глазами стал крутиться эпизод,
как Эмиль открывает дверь в коридор, а на пороге возникают три
чёрные фигуры. Одновременно женщина размышляла, что это она стала
виной смерти Эмиля: не увидели бы и-морги, как Монти пытается
танцевать только с нею, муж был бы жив. Потом она устала и от
повтора видений, и от заедающего чувства вины. И открыла глаза, изо
всех сил стараясь прогнать дремоту. Странное впечатление бессонницы
после встречи какого-то грандиозного праздника, когда хочется
спать, а сна – ни в одном глазу.
Тогда она начала думать об и-моргах. Вот они озверели, потому
что не могут добраться до желанной добычи. Вот первый падает на
колени – и его тошнит белёсыми тонкими нитями. А нити,
пошевелившись – будто оглядевшись, юркают под дверь помещения,
перед которым, опираясь на руки, стоит на четвереньках и-морг. А с
их стороны, со стороны заложников, нити мгновенно, потемнев,
высыхают и рассыпаются в мелких беловатых жучков, которые
быстро-быстро мчатся к своим жертвам.
Лора выдохнула. Не надо! Хватит таких видений!
Снова оглядевшись, она позавидовала тем, кто сейчас в ванной
комнате работал с мягким пластиком, готовя ловушку страшным
жучкам-симбионтам. Этим ребятам хорошо. Они работают. Им некогда
впустую думать о потенциально страшном будущем.
Мимо кто-то прошёл.
Чтобы полностью прийти в себя из состояния странной пустоты,
когда люди и предметы будто отходят в пространство, Лора начала
разглядывать всё, что предстало её глазам. Предстало довольно
многое, чтобы поразмышлять. Вот только времени на размышления не
дали.
Прямо перед ней оказалась семейная кровать Милли и Кэмерона. На
ней сейчас спали (или выглядели спящими) две женщины. Третья сидела
напротив Лоры и, кажется, рассматривала туфельки, сброшенные то ли
ею самой, то ли кем другим. Через кровать, за столиком, собрались
остальные женщины – кроме тех, кто сидел со своими мужьями. Столик
был уставлен бутылками, бокалами и вазочками с конфетами. Женщины
вполголоса разговаривали – и, наверное, для многих из них эта
беседа была большим облегчением. Кое-кто из беседующих даже
неуверенно улыбался.