Лора бросила взгляд напротив, на другую стену комнаты. Там,
внизу, всё так же неподвижно лежал их недавний охранник. Сейчас он
выглядел затихшим. Лора старалась не думать, что, возможно, он
умер. Старалась думать только об одном: доживёт ли он до появления
врачей? Пусть он и из вражьего стана, но жаль и его.
Через две минуты Эрик и Дэниел встали и критически осмотрели
друг друга. Кажется, Эрик исподтишка пародировал уиверна: надменно
выпрямив спину и слегка шутовски выпятив живот, он прохаживался
перед невольными зрителями, настолько явно дурачась, что сам же и
смеялся над собой и над Дэниелом. Монти поднял глаза,
смотрел-смотрел на него, а потом не выдержал:
- Эрик, вы оба сумасшедшие! Вы сознаёте это? Или вы наркоманы,
для которых наркотик – адреналин! Может, опомнитесь? Вернётесь к
плану с расплавленным пластиком? Он выглядит более реальным в
сравнении с вашим потенциальным самоубийством!
- Хватит болтовни, Монти, - добродушно оборвал его Эрик и
повернулся к нему спиной. – Закрывай мне глаза.
Мужчины-заложники с интересом посмотрели на уиверна.
- Ну? – нетерпеливо спросил Эрик.
Монти, всё ещё сидевший, исподлобья покосился на него. Провёл
пальцем по одной скуле, по другой, снимая капельки пота. Наконец
уиверн встал с места, вяло поднял руки с кожаной повязкой – и
приложил её к своим глазам.
- Мы… подкорректируем ваш план, - медленно сказал уиверн. – Вы
выведете меня – и тогда ваши руки будут свободны. И-морги не
поверят, что всего два человека, выводящих третьего, могут быть
опасными.
Лора, затаившись, ожидала, что Эрик будет уговаривать его
остаться. Но тот, в мгновения став серьёзным, подошёл к Монти,
заглянул ему в глаза и пообещал:
- Если увидим, что план срывается, вталкиваем тебя сюда же в
первую очередь.
Уиверн, не отвечая, быстро соединил тесёмки повязки, плотно
закрыв себе глаза. И Лоре стало страшно за него. Он не верит людям,
которые придумали смертоубийственный план. Сейчас он слепым выйдет
к своим давним врагам. Но, кажется, его взяли на чисто мужские
игрушки – на усмешку над смертью. Его заворожили тем, о чём Лора
лишь читала в книгах, но никогда в своей жизни не встречала воочию
– умением пойти против самой смерти, лишь бы спасти остальных. Его
взяли обаянием, если можно так выразиться, умения жертвовать собой
ради других. А может, пристыдили этим умением.