С тех пор, вне стен съемной халупы, я передвигалась исключительно короткими перебежками, вздрагивая от любого резкого звука или наоборот, слишком тихого, крадущегося.
Супруг изо всех сил добывал мамонта, как мог. Он давно отвык от того варианта, когда работаешь много, а получаешь болт целых, ноль десятых. И у него была своя фрустрация на эту тему. И до кучи ко всем прелестям жизни, на фоне стресса милый еще подсел на горькую. А я посчитала: стакан водки каждый вечер выходит дороже афобазола. Так что, не одна я виновата в том, что семья не доедала мяса и других витаминов.
Мое неизменное – я в тебя верю; мы с тобой; помогу, чем смогу; мы много уже пережили и это переживем – натыкалось на столь же неизменный злой сарказм и иронию. Я страдала молча.
Помочь супругу добычей денег не могла. Переезд из одного старья в еще большее старье здоровья детям не улучшил. Вакансий на один бесконечный больничный никто не предлагал. А глобальные недосып, усталость и стресс уже большими буквами пропечатали мне прямо на лбу яркую надпись «невменькó». Я страдала молча, но весь спектр невысказанных эмоций громко булькал внутри и, казалось, что окружающие это слышат.
Так прошли полгода: в неопределенности, неизвестности, страхе и постоянном напряжении. Хотелось уже хоть каких-то движений с мертвой точки. И Вселенная меня услышала, конечно. И дала мне желаемое, но, как всегда, в своем оригинальном стиле: нннна, дорогая! Съемную квартиру продали. Вот вам месяц – и выметайтесь!