«Спасибо, брат! Другой вообще изуродовал бы мальца и оставил бы на обочине. Сколько я должен за повреждение?»
«Нисколько! Это я еще должен вам за хороший урок. На какой счёт я могу перевести вам денежку?»
Беру телефон. Он непонимающе смотрит на меня.
«Вы это о чем? Какой счёт? Какие деньги?»
Я вижу, что своей настойчивостью только обижу его, и говорю:
«Хорошо, оставим это. Тогда мне бы привести себя в порядок, умыться, почистить одежду».
Он молча распахивает калитку, показывает на крыльцо. Уже в комнате подает банный халат. Пока принимаю душ, молчаливая строгая жена приводит в порядок мой костюм.
«Поужинаете?» – спрашивает хозяин.
«Спасибо! И так задержался! Вот моя визитка, звоните, если что. Не волшебник, но кое-что могу. – Протягиваю руку: – «Аркадий!»
«Петр.»
Поворачиваюсь к малышу. Он тоже подает руку:
«Павел.»
Нос распух, но рот счастливо улыбается.
Еду по ночной трассе, хлюпаю носом, благодарю Бога и даю зарок смотреть на обочину, и для памяти не менять крыло с вмятиной».
«Вот такую историю мне поведал Аркадий, – говорит отец Вениамин. – А я ее на воскресной проповеди громогласно всем доложил, от себя добавил, как внимательны должны мы быть к происходящему вокруг, где столько горя, нужды и скорби. Храм стоял в полной тишине и заворожённо слушал меня. А я сам буквально через день проехал мимо Христа и глазом не моргнул. – Отец Вениамин сильно хлопает себя по колену. – Впрочем, отец Михаил, у меня не только этот рассказ, а большая просьба к тебе. У сына вот взял биту. Возьми её, она в салоне, и тресни как следует по переднему крылу. Хочу, чтоб как у Аркадия метка осталась, у самого рука не поднимается».
Смотрю на него и не пойму: шутит или всерьёз…
«Отец, мы же не в детском саду! Ты и так не забудешь этот случай. Не буду этого делать».
Он с горечью в глазах смотрит на меня, встаёт, чтобы попрощаться, но тут раздается треск, большая ветка берёзы при полном безветрии падает на багажник его «Лады».
Он смотрит на меня, я – на него. Потом он хватает мою руку:
«Спасибо тебе, отец! Спасибо Тебе, Господи!»
Подбегает к машине, на багажнике заметный след от упавшей ветки. Садится за руль, смеется, машет мне и трогается.
«Мне-то за что спасибо?» – говорю я, поднимаю увесистую сухую ветку и крепко втыкаю у белой стены просвирни, чтобы издалека было видно.