Довольный вид Максима раздражал меня так сильно, что хотелось рычать от злости. Даже не знаю, что бесило меня сильнее всего, его сладкая улыбка, которая, по правде сказать, и могла бы меня подкупить, если бы не вчерашние события, а может и его смеющиеся, голубые глаза, так нагло меня рассматривавшие. Мне хотелось просто взять и уйти, и желательно напоследок согнать это довольное выражение с его лица. Он, похоже, решил вообще никак не показывать, что вчера что-то произошло, точнее, что могло произойти по его вине.
Но самое гадкое, что уйти мне теперь никак нельзя. Так что, как видно, мне всё же придётся потерпеть минут пятнадцать или двадцать, пока это мучение не закончится. Я только надеюсь, что этот разговор не займёт много времени.
Чтобы добраться до дома Максима, мне пришлось обзвонить половину знакомых, пока не нашёлся один мой давний друг, который знал, где именно он живёт. А самое раздражающее, это то, что я отправляла сообщения этому ухмыляющемуся типу, с просьбой написать мне свой адрес, но меня тупо игнорировали.
Моё настроение ещё портил этот богатый, трёхэтажный дом, с собственным мини-парком. И этот дорого обставленный кабинет, и сидящий передо мной в кожаном кресле Максим. Сразу видно, наследник своего отца. Ещё год-два и он займёт не менее высокую должность, а после и его место.
Максим, как и всегда, выглядел просто потрясающе, но почему-то казалось, словно он вовсе и не старался произвести впечатление. Его тёмные волосы были немного взлохмачены, чёрная рубашка расстёгнута на три пуговицы, позволяя рассмотреть соблазнительные изгибы плечей, рукава закатаны до локтей, брюки на нём сидели отлично, словно были сшиты специально под его фигуру, хотя так, возможно, оно и есть. Но, самое удивительное, в лице Максима не читалось ни намека на вчерашний «весёлый» вечер. Не было ни синяков под глазами, ни усталости, ни бледности и вялости, словно вместо него пил кто-то другой. Максим был таким бодрым и свежим, что мне было вдвойне противно на него смотреть.
– У меня такое ощущение, будто я тебе не нравлюсь, – с наигранной грустью выдохнул Максим, и, откинувшись на спинку кресла, с хитрым прищуром посмотрел на меня.
Я же только сильнее убедилась, что он делает это специально, и мне с трудом удалось подавить рычание. Он меня спровоцировать пытается или что? Или это у него такая игра, окончательно меня взбесить? Меня и так уже буквально воротит от него и хочется как можно быстрее уйти, но… Но я не могу этого сделать.