– Может быть, – я держусь достаточно далеко, чтобы он не мог дотянуться. Для Тима все должно быть ясно: он самый умный ученик в школе, но иногда он также самый тупой, и я не могу позволить ему думать, что поцеловать меня – хорошая идея.
Поцелуй меня.
Я представляю, как говорю эти слова Джоэлу. Позволив себе поверить хотя бы на мгновение, что вместо того, чтобы рассмеяться мне в лицо, он мог бы сделать так, как я прошу.
Греза кажется восхитительно горячей, несмотря на ночную прохладу.
На лужайке Ант делает неуклюжую попытку схватить Джоэла, но падает, и вот уже Джоэл перепрыгивает через туловище своего лучшего друга, чтобы снова поразить ворота, и они оба смеются, когда он бьет по мячу, который приземляется точно посередине между двумя толстовками GAP, положенными в качестве штанг.
Шесть – ноль в пользу Джоэла. Я про себя фиксирую счет.
– …но почему они не выбрали день летнего солнцестояния для празднования Нового года? – на верхней губе Тима осталось пятнышко пены от сидра, и я собираюсь наклониться и смахнуть его, как обычно. Вот только… что, если он поймет это неправильно?
Я хочу, чтобы все вернулось к тому, как было с тех пор, когда нам исполнилось семь: мы носились по его и по нашему садам и каждый вторник проверяли жизненные показатели друг друга в зале скаутов[3]. Я ненавижу новых нас: то, как он хохочет над моими шутками, даже когда я не пытаюсь быть смешной; то, как тайком косится на меня, словно только сейчас заметил, что я женщина. Мы никогда не играли в доктора и пациента.
Всегда было ясно, что мы оба станем врачами.
– День летнего солнцестояния стал бы лучшей вечеринкой. Приносить в жертву девственниц, жарить свиней. Или наоборот.
Я тоже изменилась. Я так нервничаю, слушая его витиеватые монологи! Я представляю, как ухожу от него. Сбрасываю натирающие Shelley на шпильках. Направляюсь на игровое поле, а заледеневшие травинки колются через мои колготки.
В той, другой реальности я прыгаю за мячом, как Бэмби. Забиваю гол.
Челюсть Луизы Норман, еще недавно сжатая, но, к сожалению, не зашитая проволокой, отвисает от моей смелости. Моей грации. Возможно, «грация» – слишком амбициозно, особенно с моим послужным списком. Я согласилась бы на то, чтобы быть удивительной. Быть заметной.
Краем глаза я вижу, как бежит Джоэл. А потом его вдруг просто нет.