Мама всегда говорила, что Артур пойдёт далеко, только вот куда его сейчас занесло, непонятно. В прошлый раз брат на месяц «терялся» на каком-то объекте у нового работодателя. Но тогда заявление об исчезновении никто не писал…
Если отбросить всё остальное, поездка на квартиру брата отменяла половину рабочего дня в закусочной, так что Аня не расстроилась. Артур неплохо зарабатывал и снимал апартаменты практически в самом центре, а пропуск дал Ане вместе с новым коммуникатором как раз два месяца назад, когда пригласил в гости: после этого они больше не встречались. И это было странно. Аня даже убедилась, что брат действительно не появлялся в сети с вечера понедельника, и написала ему дежурное «привет».
– Я готова! – Аня выскользнула из двери в коридор: Воронцов покорно ждал её у стены – разглядывал сколы обшарпанных панелей.
– Поехали, – тот первым направился к лестнице, лифт в доме не работал уже несколько лет.
С балкончика лестничной клетки Аня заприметила полицейский трак: металлическая коробка с непропорционально огромными колёсами смотрелась необычно. Точнее, необычнее всего смотрелась его небывалая чистота. Поездка на таком дорогого стоила – жители города в основном передвигались на монорельсе, одним из немногих видов общественного транспорта, не упразднённых из-за экономии энергии.
Забираться в салон трака пришлось, считай, с разбега, но отличный обзор в тонированные стёкла компенсировал любой дискомфорт. Город в этой части всё ещё оставался городом, но его язва на теле лесостепи отмирала, и природа забирала себе бесхозные участки – покосившиеся строения врастали в землю, из трещин разбитой дороги виднелись веера папоротников.
На удивление, трак шёл по усеянному ухабами шоссе ровно, Воронцов отдал управление автопилоту и что-то изучал на планшете, изредка поднимая взгляд на лобовое стекло.
Острые пальцы труб испускали сизый дым, словно были в ответе за нависшую над равниной мглу. Тяжёлое серое небо из-за голубоватого оттенка стёкол казалось более зловещим – облака клубились, готовясь обрушить на высотные здания в центральной части города свой гнев. Мосты порядком обветшали, но ещё использовались немногочисленными автовладельцами, а вот ветку монорельса на тот берег закрыли из-за малого потока пассажиров. Те, кому не по карману такси, зимой могли преодолеть реку пешком по льду, летом ходили относительно недорогие паромы, пересекавшие смолянисто-тёмную, как гудрон, гладь полноводной равнинной реки.