Субботний релакс пришлось отработать в воскресенье: второй выходной прошел в домашних хлопотах. Но уборка хорошо помогала отвлекаться, так что Вика не жаловалась.
Утро понедельника началось для Виктории с поиска запасных туфлей: небо разразилось не просто дождем, а ливнем. Их практики Зимина знала, что сохранить ноги сухими при такой погоде невозможно. От подъезда до машины, а потом к бизнес-центру нужно еще дойти. Вот она и искала обувь, чтобы в офисе переобуться в сухую пару.
– И зачем только забрала их? Стояли же, никому не мешали, – бурчала Вика себе под нос.
Она слышала, как пиликнул мессенджер. В такое время могла писать разве что Надя, поэтому Виктория не стала отвлекаться на телефон. Успеет ответить подруге, а вот в судебном заседании никто ждать не будет. И кто только придумал назначать слушание в 9:05? Хорошо хоть, что предварительное.
Туфли наконец-то нашлись, и Виктория умчалась в суд. О сообщении вспомнила, когда подъехала к зданию Дома правосудия.
Сергей: «Доброе утро. Прости, что пропал. Готов искупить вину. Встретимся сегодня?».
«И что я должна на это ответить?» – молодая женщина закатила глаза, глядя на экран. Да, увидеть снова мужчину она не против, но правильно ли сразу соглашаться на встречу поле его непонятного молчания? Времени искать ответ не было: до начала процесса оставалось 10 минут. Вика закрыла мессенджер, отключила звук в телефоне и отправилась в Дом правосудия.
– Кирилл, здравствуйте. Как мы и планировали, договорились, что до основного слушания проведём переговоры. Подробности расскажу в офисе.
Виктория позвонила Демидову после судебного заседания. Закончив разговор с Кириллом, набрала лечащего врача мамы. Хотелось услышать про улучшение состояния, что сегодня уже может больше дышать без аппарата ИВЛ. Увы. Врач повторила свои слова: ухудшения нет, но состояние очень тяжёлое. Добило неутешительное: «Мы делаем все возможное. Надейтесь и молитесь».
Вспомнила про сообщение Сергея, но снова не хотелось думать, что ответить: настроение ухнуло вниз. Вика даже не сразу завела мотор. Несколько минут посидела в машине, а потом поехала в церковь. Она не была особо верующей и тем более воцерквленной, но бессилие заставляло идти на любые шаги.
Виктория купила свечи и пошла к главному алтарю. Не зная традиций, была уверена, что перед ним точно можно помолиться. Своими же словами вроде не запрещено?