Под ложечкой противно сосет.
– Тогда я тем более не приду! – Вклиниваюсь в бессвязный поток ее слов, но становится только хуже.
– Почему? Дочка, ну почему ты так себя ведешь? Чем я перед тобой провинилась?
Выслушивать мамины упреки больше нет времени и возможности, и я отключаюсь.
– Знакомьтесь: Яна, моя подруга! Приве-е-ет!.. – Зоя, поравнявшись со мной, радушно раскрывает объятия и светит нарисованной улыбкой. Шлейф непривычно сладких духов вызывает приступ удушья. – Яна живет в жилом комплексе «Победа». А на весенних каникулах отдыхала с семьей в Чехии…
Окончательно прифигев, я отстраняюсь и пялюсь на Зою. Может, это какая-то игра?
Моя безбашенная, лишенная предрассудков подруга, без памяти влюбленная в главного отморозка школы, резко изменилась после моего возвращения из Праги. Она избегала меня, отмалчивалась, не приглашала в гости, иногда огрызалась, но сейчас ее будто подменили.
А еще я ловлю долгий пристальный взгляд Марика – впервые он смотрит на меня и, кажется, замечает:
– Ты правда теперь в «Победе» живешь?
О чудо, после стольких лет мучительных ожиданий он заговаривает со мной!
– Правда… – мямлю и отхожу подальше, не смея думать о продолжении.
Ребята одобрительно кивают, по очереди представляются, и их имена тут же вылетают из моей головы.
– Но одна из квартир Яны – в Индустриальном. Она приглашает нас туда… – гнусит Зоя, жеманно смахивая с плеча золотой локон, и решительно шагает к остановке.
Плетусь позади, до ломоты в зубах разжевывая безвкусную жвачку. У Зои даже манеры изменились, стали такими же, как у новых друзей, и я крепко жалею, что подписалась на авантюру.
А Кит, своим появлением подаривший мимолетную надежду, просто ушел…
Все правильно. Неужто посторонний, ничем мне не обязанный парень должен был, словно ангел-хранитель, взять меня за руку и увести отсюда?
Я вздыхаю.
Это не просто парень. Это Кит. Одна мысль о том, что он существует, долгими вечерами спасала меня от хандры и одиночества.
Оглядываюсь еще несколько раз, но Кит увлеченно наполняет попкорном картонные ведерки, вручает их счастливым детям и не смотрит в мою сторону.
Сквозь грохот музыки прорывается назойливый стук: вредная соседка снизу, кажется, сбила с батарей всю краску, но никто так и не удосужился убавить громкость.
Под потолком клубится дым кальяна и сигарет, по столу катаются пустые пластиковые стаканчики и бутылки – кому-то в компании уже исполнилось восемнадцать, и белые пакеты из гипермаркета были набиты спиртным.