Но Долорес все еще здесь. Она была одной из жемчужин коллекции океанариума еще тогда, когда я была ребенком и прижималась носом к стеклу, чтобы полюбоваться мерцанием ее тела. Вероятно, она являлась одним из старейших гигантских тихоокеанских осьминогов в мире.
«Только взгляни на ее размеры! – восклицал Апа. – Ну разве она не красавица?» Он был морским биологом и консультантом океанариума, в обязанности которого входило следить за тем, чтобы в аквариумах создавались условия, максимально приближенные к естественной среде обитания тех или иных существ. Умма всегда говорила, на самом деле не шутя, что не удивилась бы, брось он ее когда-нибудь ради Долорес.
В зал деловитой походкой входит мой менеджер Карл; на его волосах толстый слой геля для укладки. Долорес тут же становится чернильно-черной и скрывается из виду. Я не виню ее. Карл из тех парней, которые думают, что все вокруг рады их видеть, и всегда говорят так, словно на них наушники. Он довольно безобиден, но все же чрезвычайно раздражает.
– Доброе утро, дамы! – здоровается он; от него тянет нездоровой доброжелательностью, возникшей под действием кофеина.
– Доброе утро, Карл, – бубню я, не отрываясь от уборки.
Он хлопает ладонью по стеклу, словно по боку крупного животного, и я вижу, как в мутной воде открывается один из двух огромных глаз Долорес; горизонтальный зрачок расширяется, следит за движением его мясистой розовой руки, но Карл ее не видит.
– Шерил сегодня не будет, а у Франсин экскурсия. Не сочтешь за труд взять на себя уборку в приливных бассейнах[4], Ро?
Я открываю рот, чтобы отказаться, и он спешит добавить:
– Возможно, после этого у тебя появится лишний выходной. Я бы сделал это сам, но не могу сегодня задержаться допоздна.
– Страстное свидание? – интересуюсь я, и тут же жалею о сказанном, потому что улыбку, расплывшуюся на лице Карла, можно было трактовать только одним образом: ему есть что сказать, и он не отпустит меня, пока я его не выслушаю.
– Ее зовут Кристина. Поскольку это наше первое свидание, я подумал, что мы…
– Хорошо, – произношу я, хотя в голове крутится «Просто перестань разговаривать со мной, пожалуйста».
Раньше выходные что-то значили для меня, когда Тэ еще был рядом и у меня была жизнь помимо работы. Раньше мы планировали поездки на выходные в города, которые выбирали наугад – либо в северной части штата Нью-Йорк, либо в Южном Джерси. Тэ всегда заботился обо всех логистических деталях, но именно я планировала, какие местные достопримечательности или музеи мы посетим. Однажды мы любовались коллекцией деревянных сабо, которую нашли в городке, попавшемуся нам на пути к Гудзону. Тэ нравились наши путешествия, нравилась моя склонность искать нечто странное. «С тобой я смогу увидеть мир во всей красе», – произнес он однажды после того, как я заставила его пойти на концерт джаг-бэнда