Ульяна смотрит на меня, но кажется – сквозь меня.
– Уль, ты чего?
– А?
– Ты чего, говорю?
Диспетчер отворачивается.
– Трубку чего не берешь?
– Не хочу….
Не хочу?
Поднимаю трубку трезвонящего телефона.
– Скорая помощь, подстанция пять, врач Милявина.
– Ссс…. – доносится из мембраны. – Сс-слышь…. ппадлла…. ббббыстро… бля…сссскорую….
Скашиваю глаза на Ульяну – не реагирует.
– Что у вас случилось?
Выслушиваю долгую пьяную волну грязи.
– Вызов принят, ожидайте.
Опускаю трубку на рогульки.
– Сосед мой, – бесцветно говорит Ульяна. Пальцы, сжимаясь и разжимаясь, комкают полотно теплого тканого платка, закрывающего колени. – Бабушка с онкологией, он ее бьет каждый день. Квартира нужна… умереть никак не может…
В горле у Ули что-то звучно булькает. Она кривится, отворачивается, начинает гулко рыдать. Я, помявшись, делаю шаг вперед, и неловко прижимаю ее к своему животу.
– На острове Людникова была… снаряды носила, белье солдатам стирала под минометами… – доносится. – Сейчас вот так… не живет, не умирает, кричит целый день… я же бабу Нину с детства знаю…
Передернувшись от слова «Нина», сжимаю зубы.
– Вызывает зачем?
– Добить просит, с-скотина… дрянь рваная….
Понимаю, что сжимать зубы умею еще сильнее.
– Кто из фельдшеров на станции?
Ульяна не отвечает. Я подтягиваю к себе дневной график. Смотрю фамилии.
Тиушко, Ямкова, Лишковец, Цаярова, Идрисов…
– Хватит скулить, – обрываю, аккуратно отпихиваю Ульяну от себя. – Хорош реветь. Слышишь меня? Все-все, бери себя в руки, ну! Тебе до утра работать!
Беру в руки микрофон селектора:
– Фельдшер Тиушко, фельдшер Лишковец – подойдите к диспетчерской!
Мой голос раскатывается по зданию подстанции… и на улице, над стоянкой санитарных машин. Где, кажется, до сих пор сидит Нина.
– Вызов? – мятым после сна голосом интересуется Лешка Тиушко, умеренно волосатый и неумеренно бородатый, худой, нескладный, напоминающий Кощея телосложением. «Дистрофик» Лешка, которого любит вся подстанция, поскольку вены, самые паршивые, самые спавшиеся, самые ускользающие – Лешка чувствует интуитивно, впихивая в их просвет катетер с меланхоличным: «Да чего тут колоть-то?».
Киваю, зову к себе Тёму Лишковца – здорового, плечистого, злого с оборванного сна.
– Тёмочка, держи вызов на Госпитальную. Машину свою бери, Лешу с собой. Там тварина бабушку бьет. Бабушка на онкологии, надо обезболить. Тварину… ну, накажи, если нарвется, ты знаешь, как.