– Зачем же вы тогда истуканов ставите? Я правильно сказала, истуканов?
– Ну, в общем, да, – безмятежно улыбнулся Диконов.
– Зачем?
– Да думал музей открыть, история русской карельской деревни, деревню вот, считай, восстановил…
– Неплохо, кстати сказать, вышло.
– Ну да, музей, может, и неплохой, только вот билеты продавать некому.
– Ну да, с маркетингом вы не угадали, – улыбнулся Кирилл.
– Да я не за маркетингом сюда ехал, за деревенской жизнью. А музей так, для души… Может, я всю жизнь мечтал в музее жить? – весело улыбнулся Диконов.
– А разве Санкт-Петербург не город-музей?
– С Санкт-Петербургом меня связывают горькие воспоминания, – вздохнул мужчина.
– Паспорт вы в сорок пять лет меняли, – сказал Кирилл.
– Да… Моя первая жена в новом паспорте не указана…
– Я пойду? – низко опустив голову, тихо спросила Мария. – Для коровы запарить надо.
– Успеешь! – Диконов взял жену за руку и с нежной просьбой посмотрел ей в глаза.
И она кивнула в знак смирения. Как будто извинила его за разговор о прошлой жизни. С другой женщиной.
– Давай на стол собери! Гостей покормить надо.
– Да мы не голодны, – качнула головой Ольга.
Но Диконов строго, с укором глянул на нее:
– Не надо так говорить, вы не в городе, тем более холода настали, никто не знает, что будет через час-другой, вдруг в дороге застрянете? Снегом занесет, позвонить не позвонишь, сотовый здесь не ловит.
– У нас спутниковый телефон, – таким же строгим взглядом ответила Ольга.
– А пироги ваш телефон печь умеет?
И снова Диконов улыбался, как ясно солнышко. Кирилл с интересом наблюдал за ним. Мужчина ничуть не производил впечатления набожного, помешанного на старине фанатика. Возможно, в эту глушь он забрался на негативе, но сейчас он полон позитива. Молодая жена, дети, своя деревня на берегу живописного озера, причем с часовней, есть трактор, есть источник финансирования, дела ладятся, времени хватает даже на глупые забавы с языческими идолами. Зачем ему похищать девушек и убивать их родителей?
Но кто-то же похитил Варвару Карпову? Кто-то же убил ее мать и, возможно, отца. Убийцу нужно искать, но делать это можно в теплой компании, за самоваром, за пирогами.
Бревна старые, какие-то даже столетней давности, а вагонка свежая, и доски на полу приятно пахнут сосновой смолой. Дом большой, сени разделяли его на две части, на теплую, жилую, и холодную с летней спальней, мастерской, сеновалом и хлевом для коров. Из мебели здесь только две грубо сколоченные кровати в клети, мастерская находилась в горнице, печь здесь с утра теплая, не холодно, хотя и не жарко. Стены в жилых помещениях проконопачены, обшиты пока еще не крашенной вагонкой, из окон не дует. И головокружительно пахнет свежим лесом. Верстак сделан своими руками, доски струганые на полу ровной стопкой, рубанок, пол подметен, но стружки-опилки все же попадались на глаза. Ветошь на верстаке валялась, обрывок майки, возможно женской. Кирилл внимательно смотрел по сторонам, но не находил ничего, что выдавало бы присутствие посторонней женщины. Тряпка не в счет.