Я поторопилась за теткой, обходя пару скрипучих половиц в коридоре верхнего этажа.
– Но, ваша дочь Йонга, не осталась старой девой. Нашла себе супруга, – тихо молвила я, припомнив Камелиуса, от которого хотелось держаться как можно дальше. Когда их семейство приезжало гостить, я старалась не показываться на глаза супругу Йонги, так как ощущала его масляный взгляд, ползающий по мне как кучка разбежавшихся насекомых.
– Тогда были другие времена, – скрипучим голосом произнесла Имелина, – Беннеты жили лучше. А сейчас наш род вымирает и мне нужно договориться с Иствудами, кое о чем.
Я покосилась на нее, но не стала спрашивать, что она надумала. Тетка не любила лишних вопросов и если и отвечала, то парой слов, не вдаваясь в подробности. Женщиной она была закрытой, немногословной и не умела никак проявлять чувства. По сравнению, с ее братом, моим отцом, от которого у меня осталась только память пятнадцатилетней давности, она была льдиной с земель Ванн.
В гостином зале, на потрепанной временем мебели, собрались родственники.
Обивка софы и кресел местами источилась и потемнела, но еще продолжала быть пригодной для сидения.
Шелковые обои золотистого оттенка, местами выгорели от световых кристаллов и подсвечников, где еще по старинке любили ставить свечи, воск от которых иногда капал на деревянный пол.
Камелиус стоял возле окна, держа руки за спиной и задумчиво вглядывался в даль. Сюртук кобальтового оттенка, новый и шелковый имел почти такой же цвет, как и его волосы. Борода и усы, тоже шли тон-в-тон в комплекте.
На софе, с ничего не выражающими лицами застыла моя двоюродная сестра Йонга и ее пятнадцатилетний сын Эббет, молодой юноша, внешностью похожий на мать. Пепельного цвета волосы, мелкие черты лица и длинные пальцы, передались по наследству от тетушки Имелины, а еще и темные как два колодца глаза.
Также в гостиной зале, в расслабленной позе нога на ногу, вздыхал дядюшка Арнольд, являющийся в нашей семьей самым импозантным представителем. Он обожал хорошо пошитые сюртуки, в молодости тратил лари на карманные часы и дорогую обувку.
Сейчас же, он все донашивал, выуживая из шкафов пахнущие отдушками против мули, вещи и как несколько лет, пристрастился к вайни из террийских виноградников. На это увлечение дядюшки всегда находились деньги.