Я глубоко вздохнула, поежилась, ощущая, что в покоях становится прохладно и аккуратно разместив платье, замызганный от времени корсет, надела длинную рубашку и улеглась в постель, накрывшись теплым одеялом.
Световые кристаллы, еще и грели, но были уже так стары, что от них тепла была, как от каюна молока.
Сон меня в эту ночь не баловал. Я не могла изгнать из себя мысли и взбудораженное состояние. Мне до сих пор не верилось, что все происходит в моей жизни.
На утро, переодевшись в теплое трикотажное платье синего цвета, я быстро позавтракала яйцами, теплым хлебом, овощами и сладкой кавой и хотела уже пойти помогать Гере перебрать два старых ларя с тканями, помыть скрипучую лестницу на второй этаж, как услышала суету в холле и решила спуститься.
Как-то уж так завелось, что мне не в тягость был домашний труд, хоть я и являлась госпожой по рождению. Я часто помогала и не стыдилась этого, а свободное время вышивала, шила или рисовала эскизы платьев. И в последнем, мои фантазии уносили меня далеко-далеко.
Однажды, тетушка Имелина увидела эти эскизы, которые совершенно не походили на традиционные наряды. Помню, как кожа на ее лице натянулась, а маленькие глаза вонзились в рисунок. Женщина отчитала меня, что такое просто невозможно и уничтожает традиции. В моей голове скверна и распутство.
После того раза, я перестала показывать ей эскизы, но рисовать не прекратила. Я была упрямой. Эта настойчивость давала мне силы.
Я быстро сбежала по скрипучей лестнице и увидела, как двое здоровенных мужчин внесли в холл особняка большие сундуки.
Рядом застыла Имелина. Ее прямая как струна спина, говорила о том, что она крайне взбудоражена и напряжена.
– Что это, тетушка?
– Передали от Иствудов для тебя, – буркнула женщина.
Мужчины поклонились, а мы с теткой сгрудились возле тяжелой поклажи. К нам подплыла Йонга. Ее платье с воланами и в мелкий рисунок в виде полевых цветов, можно было с натягом назвать нарядным, скорее полным нравственности.
– Какие удивительные у нас родственники, – восторженно вздохнула девушка и первая открыла крышку одного из сундуков. Там лежала пара нарядных платьев, синего и голубого цвета, несколько лоскутов и три небольших рулона тканей для пошива, а еще исподнее белье, корсет и две пары новых туфель. Правда, летних, но все же!