Длинный рукав, прямой фасон, чуть расклешенный к низу, получился чудесно. Далее, я собрала все кружево и верх платья обшила им, создавая красивый декольтированный вырез, который можно было назвать приличным, а остальное кружево сшила в юбку и пришила к первому слою.
Платье получилось струящееся и даже хватило на небольшой шлейф. Остатки серебряной нити пустила по подолу и верху, создав небольшое подобие узора у левой груди.
Работой я была довольна. Я трудилась над этим платьем несколько дней, понимая что, если не получится, останусь вообще без праздничного наряда и пойду в сером.
Тетушка, когда увидела перекроенную новинку, вся вздыбилась. Я думала она свалится без чувств, но она высокопарно высказалась, что семья Иствуд будет недовольна и откажется от церемонии, но так как выбора не было, меня хорошенько укутали в фату и отправили на церемонию.
Обряд обмена брачными чашами должен был пройти в главном молельном доме Вандея.
Это было удивительно-красивое место вытянутой формы с большим количеством голубых кристаллов, расставленных по всему периметру.
Горожане могли приходить сюда, брать в руки кристаллы и возносить молитвы богам Элы, всем тем, кто в кого верил.
Соприкасаясь, свет начинал распространяться по пространству молельного дома. Это было зрелищно и красиво.
Обычно во время брачных церемоний и празднеств в зале молельного дома устанавливали длинные деревянные лавки и украшали пространство живыми цветами и белыми лентами, но каким было мое удивление, когда на мою церемонию, к которой вилась подготовка, как говорили Иствуды, молельный дом оказался не подготовлен к торжеству.
Внутри помещения, нудно заливался хор молельщиков, стоящий на верхних сводах, пока главный представитель дома с блаженной миной ожидал моего прихода.
Я ожидала увидеть большое количество приглашенных со стороны будущего супруга, его друзей и родни, но кроме отца, матери, сестры с мужем и детьми, да и самого Арнаса, никого не было. Будто церемония была сокрыта от общества.
Хотя тайной сделать ее было невозможно, из-за открытого молельного дома и зевак, рассматривающих людей возле алтаря.
Мой шлейф от платья прошелестел по полу под взгляды родни Арнаса. На него я посмотрела из-под опущенных ресниц и длинной фаты, закрывающей обзор.
После нудной проповеди, от которой можно было спокойно задремать, молельщик окунул два позолоченных кубка в большую чашу с водой с голубоватым свечением, где на дне покоился небольшой символ артефакта воды и всунул нам их в руки кубки.