Вмешивается Марко:
– Да оставь ты его. Держу пари, у него даже член встал от того, что ты схватил его за горло.
Заставив себя разжать руку, я отхожу в сторону. Дарио даже не напрягся, хотя моя хватка была довольно сильной.
Не желая продолжать этот разговор, я направляюсь в клуб, прямиком в коридор, соединяющий все служебные помещения.
– А вы целовались? – не унимается Дарио за моей спиной.
Игнорируй его, бормочу себе под нос, сжав кулаки, и сворачиваю направо к лестнице, ведущей вниз, в звуконепроницаемый подвал.
– Мне всегда было интересно, почему ты не целуешь девушек в губы.
– Ему наверное противно. – предполагает Марко. – Он ведь не знает, где побывал ее рот до этого.
Мы спускаемся вниз. Справа на стульях сидят два ублюдка с заклеенными ртами. Габриэль ждет рядом, прислонившись к стене. Увидев нас, он коротко кивает. Немногословность – одно из качеств, которое делает его моей идеальной правой рукой. В отличие от моего младшего брата.
– В этом нет никакого смысла. – продолжает он размышлять вслух – Ты можешь пить кофе, наблюдая как человеку выпускают кишки, но спать с кем-то в одной постели нет.
Он снимает с себя куртку, я сбрасываю пиджак, вешая его на свободный стул, и начинаю закатывать рукава рубашки. Замечания Дарио по поводу моих привычек не сказать, чтобы сильно меня беспокоили, скорее тот факт, что он пытался развлечься за мой счет. Так что сегодня я намерен испортить веселье ему.
– Их всего двое. – вдруг замечает Дарио, нахмурившись. – Значит, всего по ноль целых шесть десятых ублюдка, блядь, на каждого.
– Ты, кажется, ошибся в расчетах, брат. – сухо отвечаю я, бросая ему недвусмысленный взгляд. – По одному на каждого. Для меня и Марко.
Лицо Марко остается беспристрастным, но я замечаю намек на веселье в его глазах. Дарио двадцать шесть, а ему всего двадцать три, но он всегда казался более рассудительным. По крайне мере, пока дело не доходит до убийства. Здесь же Дарио со своей хирургической точностью превосходит всех психопатов.
– Не могу поверить, что ты наказываешь меня за свой невинный трах с какой-то девушкой. – оскорблено качает головой.
– В сторону. – взмахиваю рукой, и он разочарованно отходит к стене, вставая рядом с Габриэлем.
Марко закатывает рукава своей черной кофты, обнажая цепочку татуировок, и подходит к первому смертнику. Одним резким движением срывает скотч с его рта. В отличие от другого ублюдка, этот сохраняет спокойствие, а значит, дольше будет молчать. У меня никогда не хватает терпения, поэтому я сухо говорю: