– Здравствуйте, – улыбнулся лейтенант и шагнул к девушке, намереваясь протянуть ладонь для рукопожатия.
Но девушка сделала еле заметное движение назад. Она была до предела насторожена, и это чувствовалось. Кирхнер решил не пугать партизанку и остановился, оглядываясь по сторонам. Девушка могла прийти не одна. И если партизаны заметили засаду, то вполне возможна схватка, перестрелка.
– Я вас слушаю, – твердым ровным голосом сказала девушка. – Что вы мне хотели сказать?
– Спасибо, что прислушались к моему совету и не привели с собой товарищей, – изображая волнение, торопливо заговорил немец. – Это очень важно. Я не знаю, кому там у вас можно верить, а кому нет. Нацисты часто засылают к партизанам провокаторов и своих агентов. А дело, с которым я пришел, оно… важно для меня и этой женщины. И для вашей страны…
– Югославии? – тут же спросила девушка.
– Советского Союза, – покачал головой Кирхнер. – Я ведь узнал вас, Мария. Вы Мария Викторовна Плотникова. И там, откуда я пришел, лежит больная женщина. Она умирает. Она утверждает, что вы ее знаете. Она хочет передать вам какие-то документы, сведения. Я точно не знаю, какие именно, я только курьер, посыльный. Это важно для вашей страны, Мария, для вашего отца. Но передать она сведения хочет только вам. И нужно торопиться, потому что ее дни сочтены.
– Грубо, – резко ответила Мария. – Я не стану больше с вами разговаривать. Вы либо говорите мне, кто эта женщина и какого рода материалы она хочет передать, и тогда мы говорим дальше и решаем, как действовать, либо я ухожу и впредь на попытки войти со мной в контакт буду считать вас нацистским провокатором. Это понятно?
Мария говорила таким резким тоном, что лейтенант понял. Обсуждений не будет. Его план не сработал, и девушка оказалась крепким орешком. Значит, остается только вариант ее захвата и обработки. Потом будет видно, как ее использовать. Что ей эта страна, что из того, что здесь работал ее отец. Наверняка у нее есть другие цели и привязанности. Не захочет она умирать за чужую страну. И Кирхнер шагнул к девушке и испуганно заговорил:
– Нет, Мария, не говорите так! Вы не понимаете, как это важно! Если бы вы знали…
Немец не успел взять девушку за руку, она отшатнулась, блеснула глазами, полными гнева. Одним быстрым движением Мария выхватила из-под безрукавки «вальтер». Кирхнер видел всю решимость этой русской. На миг он даже испугался, что она начнет стрелять, не задумываясь, а он стоял в одном шаге от нее. Смерть? Дура! Фанатичка! Коммунистка! Кирхнер не смог удержать себя в руках. Он отскочил назад к дереву и закричал, срываясь на фальцет: «Zu mir! Alles zu mir!»