Я бил ее опять и опять, но она не вырубалась. Я подумал: Почему в сериалах по телику показывают по-другому? Чем сильней я ее бил, тем больше мне хотелось ударить снова. Это было как с кошкой, только лучше. За свои тридцать четыре года я не ударил ни одной женщины, а эту ударил аж двенадцать раз – справа, слева, джебы, апперкоты, хуки. Я бил ее до тех пор, пока не перестал узнавать ее лицо, но и на этом не остановился. Это было потрясающе. Мне казалось, я отвечаю всем женщинам в моей жизни, всем привидениям в моем доме, всем моим неприятностям. Призраки могут убираться – больше никаких шорохов по ночам, от которых я просыпался. Теперь они знают, на что я способен.
Я перестал бить и посмотрел вниз. Ее лицо превратилось в сплошное месиво – сломанный нос, сломанная челюсть, выбитые зубы торчат из губы. Но она была в сознании! Цеплялась за простыни и стонала: «Мамочка! Мамочка! Пусть он прекратит! Скажи, чтобы прекратил, мамочка!» Ее глаза были залиты кровью. Она хотела вцепиться в меня, но поймала только воздух.
В этот момент мне стало немного стыдно за то, что я сделал. Я понимал, что она умрет, если ничего не предпринять. Что я хочу: оставить ее в таком состоянии на несколько дней? Или лучше прекратить ее мучения? Я не мог отвезти ее в госпиталь, потому что точно угодил бы в тюрьму.
Надо было избавить ее от страданий.
Я душил ее с такой силой, что костяшки у меня побелели, но каждый раз, когда я разжимал пальцы, она хватала воздух ртом. Так продолжалось четыре или пять минут. Почему она не умирает? Это выматывало. Мне казалось, я теряю контроль. Я хотел сделать одну, самую простую вещь и не мог – история всей моей жизни.
Я сжал ее шею изо всех сил. Она описала пол и перестала шевелиться. Я прошел на кухню, налил себе кружку кофе и присел, чтобы подумать, что делать дальше: парень, который ни разу не поднимал руку на женщину, и вот пожалуйста – сижу над мертвым телом.
Допив свой кофе, я одел ее. На стенах и на полу была кровь. Я и не представлял, сколько крови может вытечь из тела миниатюрной девушки. Свет упал на металлические пуговицы ее джинсов, и я подумал, что на них могли остаться отпечатки пальцев. Ножом для стейка я отрезал ширинку и выбросил ее в камин.
Я выстирал и высушил свою одежду, а потом снова ее надел. Я хотел быть уверен, что она больше не очнется, поэтому сходил в гараж за нейлоновой веревкой и крепко стянул ее вокруг шеи Таньи. Один из призраков подкрался ко мне, и я крикнул: «Теперь у вас будет компания, ублюдки!» Я посидел возле Таньи еще немного, отчасти наслаждаясь своей властью над ней, отчасти надеясь вернуть ее к жизни. Но очень скоро я понял, что мне надо избавиться от тела и обеспечить себе алиби – либо я рискую попасть в большие неприятности. Я не был преступником, но я смотрел «Перри Мейсона»