Слова короля потонули в одобрительных возгласах и хлопках. Придворные, чьи симпатии всегда лежали на стороне Алой розы, громко выражали свой восторг. Однако те, кто еще недавно поддерживал Йорков, хранили многозначительное молчание.
– Но мало вернуть корону, если она будет передаваться от отца к сыну без должной легитимности, – вновь заговорил Генрих, сделав эффектную паузу. – Посему настало время закрепить права Тюдоров на престол официально и бесповоротно. И для этого мы решили созвать Великий Королевский Совет!
Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Зал взорвался шумом изумленных голосов. Великий Королевский Совет, собрание представителей всех сословий, духовенства и парламента, не созывали со времен Плантагенетов. Ведь только этот орган власти мог утвердить нового суверена и установить порядок наследования.
– Совет будет созван в Вестминстерском аббатстве в день летнего солнцестояния, – провозгласил Генрих, перекрывая гул толпы. – И на нем, перед лицом Бога и всей Англии, я намерен добиться признания дома Тюдоров единственными законными правителями нашей страны. Отныне и навеки, без тени сомнений!
Эти слова сорвали бурю аплодисментов. Зал сотрясался от выкриков «Слава Тюдорам!», «Многая лета королю Генриху!». Придворные вскакивали с мест, размахивая шапками и салфетками. Казалось, эйфория охватила всех присутствующих.
Но были и те, кто не разделял всеобщего ликования. Люди, чьи лица омрачились при вести о Совете. Могущественные лорды из партии Йорков, чьи владения и привилегии оказались под угрозой. Епископы, опасавшиеся усиления власти монарха за счет церкви. Те, кто был не прочь сыграть на противоречиях алой и белой розы в своих интересах.
Они собирались небольшими группами в темных углах зала, обмениваясь многозначительными взглядами и приглушенными репликами. Было ясно, что грядущий Совет расколет королевство на два лагеря. И исход этого противостояния решит не только судьбу династии, но и всей Англии.
Генри Норрис тоже был встревожен услышанным. Он понимал, что вокруг созыва Совета уже плетутся интриги и заговоры. А значит, предстоящие дни будут полны опасностей и неожиданностей. Рыцарю предстояло решить, на чьей он стороне и за что готов сражаться.
Взгляд Генри вновь обратился к леди Элеоноре. В ее зеленых глазах плескалась тревога, на лбу залегла складка. Норрис знал, что девушка происходит из древнего рода, чья верность Йоркам не подлежала сомнению. Удастся ли им сохранить зарождающуюся симпатию, оказавшись по разные стороны баррикад?