Полненькая, коротконогая, с простоватым лицом, где всё было как бы смазано, нечётко прорисовано, Нина Ивановна была доброй, простодушной и честной. Именно эти качества и мешали ей найти жениха.
Она не хотела просто встречаться, а хотела просто выйти замуж. За кого? Да за кого угодно! Это-то и отпугивало потенциальных ухажёров, которые, думая, что девка с такой внешностью прыгнет на любого, наталкивались на принцип:
– Сначала в ЗАГС – потом в постель!
Жениться никто не хотел, а Нина Ивановна не огорчалась, а ждала.
И дождалась. Семён, крепкий сорокапятилетний мужчина, появившись на заводе, всколыхнул женское население: от кадровички узнали, что не женат.
Кто только не строил ему глазки! Кто только не соблазнял его приталенными рабочими халатиками! Кто только не угощал его домашними пирожками и булочками! Все разведёнки, вдовушки и свободные женщины от двадцати до …! Мужиков-то свободных раз-два и обчёлся, да и те алкаши. А тут спокойный, симпатичный, не курит и не пьёт (проверили!).
Нина Ивановна тоже обратила внимание на мужчину, но никаких попыток понравиться не делала. Конкуренток молодых, длинноногих много – зачем терять время и нервы?
А Семён, игнорируя всех красоток, стал подкатывать именно к Нине Ивановне. Утром заходил здороваться. В столовой подсаживался к ней, хотя места были за соседними столиками. Говорили о погоде, о работе… Ничто не взволновало законсервированное сердце Нины Ивановны: командированный. Сегодня здесь – завтра уедет. Тепла и ласки ему захотелось? С этим – ни к ней…
Женский коллектив не волновался по поводу Нины Ивановны: все знали её жизненную установку, давно на ней поставили крест. А зря.
Через две недели Семён сделал Нине Ивановне предложение… Она не отказалась. Восприняла это как должное, произнеся одно слово: «Согласна.»
Сказать, что все были в шоке – это ничего не сказать. Все были в двойном шоке! Заводские красотки, потратившие деньги на стрижки, причёски и маникюр, впали в ступор. Откуда им было знать, что Семён, впрочем, как и другие мужчины, маникюром не интересуется? Особенно в сорок пять лет.
Прошло четыре года.
Нина Ивановна с коляской, в которой спал восьмимесячный малыш, сидела на скамейке детской площадки, наблюдая за трёхлетним сыном, который возился в песочнице. Она нисколько не изменилась: та же полнота, простое, как набросок карандашом, лицо… Обыкновенная счастливая женщина.