А Лоренцо тем временем шагал по узким улочкам, мимо украшенных фресками палаццо и скромных лавочек ремесленников. Он чувствовал, как сердце его преисполняется отвагой и решимостью. Слова учителя укрепили его дух. Ведь Джотто прав: если отступить сейчас, поддаться унынию и страху – он никогда не достигнет желанной цели, не завоюет ни славы художника, ни любви Беатриче.
Через несколько домов показался темный силуэт палаццо Портинари. Из окон просторной залы лился мягкий свет. Лоренцо замедлил шаг, вглядываясь в очертания знакомых окон и балконов. И тут взгляд его упал на фигуру, мелькнувшую за ажурной решеткой лоджии. Девушка в лазурном платье. Неужели… Неужели это его Беатриче?
Лоренцо остановился, боясь поверить глазам. В легкой фигурке, легко опирающейся на перила, угадывалась она – с ее грациозной осанкой, с шелковистыми локонами, убранными жемчужной сеткой. Девушка подняла голову, и в свете факелов он узнал нежные черты и огромные лучистые глаза.
Беатриче! Она смотрела вдаль, в синеву вечернего неба, словно о чем-то мечтая. Какая-то щемящая грусть угадывалась в ее позе и застывшем взоре. О чем ты грезишь, прекрасная Донна? Почему твои глаза затуманились слезами?
Невыносимое желание приблизиться к ней, заглянуть в эти таинственные очи, спросить о ее печали захлестнуло Лоренцо. Он ощутил какую-то незнакомую смелость, почти безрассудство. Не раздумывая больше ни секунды, юноша бросился вперед, к стенам палаццо.
Легкий ветерок трепал его волосы, полы плаща развевались за спиной. Лоренцо остановился прямо под лоджией и запрокинул голову. Внезапно все репетируемые ранее изысканные речи и комплименты вылетели у него из головы. Он смог произнести лишь одно:
– Беатриче!
Это прозвучало тихо, хрипло, почти неслышно. Но девушка вздрогнула, выпрямилась и медленно перевела взгляд вниз. Их глаза встретились. На секунду время словно застыло, смолкли все звуки.
– Лоренцо… – Беатриче смотрела на него с удивлением, смешанным со страхом и смятением. – Что вы здесь делаете? Что-то случилось?
– Я… Я просто… – юноша чувствовал, что краснеет под этим пристальным взглядом. – Мне показалось, вам грустно, Донна Беатриче. И я подумал…
Он запнулся, отчаянно подыскивая слова. Но Беатриче уже отвела глаза и отвернулась, обхватив себя руками.
– Благодарю за заботу, маэстро, – тихо произнесла она. – Но вы ошиблись. Со мной все в порядке. И вам не следует здесь находиться. Это неприлично.