И неплохо коррелирует с нашей теорией, по которой 3,7—3,6 тлн состоялась Критская (межобщинная) симито-хамитская война, после которой проигравшие её пеласги переселились на Пелопоннес, основали город Микены, Микенскую Пеласгию и Микенскую цивилизацию. Эти события вполне могли привести в движение пеласгов полуострова, в частности, аркадийцев. Видимо, состоялся передел земли и, как пишет Дионисий: «Энотр выселился из Эллады (читай: Микенской Пеласгии – авт.), недовольный своей земельной долей».
Но, конечно же, пеласги появились в Италии задолго до легендарного Энотра (см. ниже). Весьма примечательно следующее замечание Дионисия Галикарнасского:
«Аборигины же остались обитать на одном и том же месте (Южная Италия, где с VIII в. до н.э. возникнет т. н. Великая Греция [В: Великая Греция] – авт.), никем более не изгнанные, но хотя они оставались теми же самыми людьми (этнически – авт.), они дважды переменили название: ведь до Троянской войны они сохраняли прежнее наименование аборигинов, но при царе ЛАТИНЕ, который правил во время Илионской войны, начали зваться ЛАТИНАМИ» [5.10, I,9].
Вот те на, как прикажете понимать? Дионисий настаивает, что аборигины назвались латинами сами, без внешнего давления. Быть может, народился у них царь по имени Латин, который и приказал своим подданным зваться его именем? В другом варианте, царь этот народу своему был за отца родного – вот и попросили люди назваться латинами. А что, обычное дело, тот же Тиррен, от которого «есть пошли» тирренцы-туски. Что ж, такое вполне возможно, но заметим (и пример с Тирреном лишь подтверждение этому), что подобное единение народа с царём чаще наблюдается в судьбоносные моменты для них обоих (миграции, войны, иные экзистенциальные угрозы и вызовы). Но Дионисий отметает такие варианты. Значит, остаётся последний, испытанный: объявить о божественном происхождении царя Латина (обычно от связи божества со смертной женщиной). Заметим также, что ни о какой латыни здесь речи не идёт, язык Латинова народа по-прежнему неизвестен.
И действительно, на сцене появляется до слёз знакомый образ Геракла-Геркулеса, но почему-то не со стадом коров, а с некими пелопоннесцами и троянцами; все они по Дионисию – четвёртый поток в «римский корень». Дионисий признаётся, что согласно преданию Геракл должен был гнать через Италию в Грецию коров Гериона, украденных им в Испании близ современного Кадиса. (Там же мимоходом герой соорудил Гибралтарский пролив, раздвинув скалы – Геркулесовы столпы. Воды Атлантики хлынули в котловину Средиземного моря, снесли страны и цивилизации, но этого никто не заметил на фоне величайшего 10-го подвига Геракла – кражи коров Гериона [В: Коровы Гериона].) Понимая всю несуразность Геракла с краденными коровами в качестве «римского корня», Дионисий говорит, забудьте про коров, сказки всё это. Геракл, сын Зевса, не пастух, а великий полководец и цивилизатор народов. Вот и в Испанию ходил, чтоб научить тамошних дикарей правильно жить, и в Италии с теми же целями: