Очнувшись спустя некоторое время, жена рыбака не может понять, когда она сумела ведром зачерпнуть столько рыбы: тут караси, и щука, и два сома. А на дужке ведра, висит, зацепившись, ожерелье из речного жемчуга, переливаясь, как белые лунные слезы. Быстро одевшись, идет Леонида по берегу, пытаясь припомнить, что же случилось с ней, и решает, что огромный сом пытался утянуть ее под воду, но там была подводная коряга, уверяет себя Леонида, и она села на эту корягу, не давшую ей утонуть, нашла ведро и вытащила его на песок, после чего наловила рыбы. Полное отсутствие логики не смутило женщину, желавшую саму себя обмануть и преуспевшую в этом.
Муж Леониды пришел домой поздно, а выпитое у кума в гостях хмельное не позволило ему заметить оживленное смущение жены и не показалось странным то, как она повела себя, едва они оказались в постели. Это была бурная ночь, гроза полосовала небо молниями, волны на реке поднимались и опадали, сквозь грохот не было слышно воплей водяного, согнавшего в стаю русалок, которых он раздирал от хвоста до пояса, пытаясь сделать им ноги, отчего русалок могло бы стать намного меньше, если бы самые умные не спаслись бегством, подав пример остальным. Хозяин омута жалел о том, что любовный опыт нельзя повторить, он выдрал себе полбороды от досады, что отпустил красавицу вместо того, чтобы превратить ее в игрушку, пусть бы делал с утопленницей что хотел эти две ночи, пока луна не пошла на убыль. А теперь, чувствовал он, ее постель качается, как вода в реке, и она плывет по волнам страсти, но не с ним, а со своим мужем, и от этого бесновался водяной все сильнее.
Наконец, не выдержав мук ревности и вожделения, водяной выбрался на берег и направился к дому Леониды самым коротким путем к тому дому, на который указал ему взблеск, отразившийся от жемчужины из ожерелья на один короткий миг – это луна выглянула из-за туч, чтобы коснуться своим лучом дареного украшения, положенного неразумной женщиной на подоконник. Но тут на его пути оказалась часовня, и обойти ее у него не хватило сил, да и решимость водяного несколько остыла при виде изображенного на ее стене креста.
Через несколько недель Леонида идет к знахарке. Она хочет знать, куда подевался ее стыд и что с ней происходит. Знахарка ничего не может толком понять, она могла бы признать воздействие некоей силы, если бы Леонида рассказала все как есть, но та ничего не помнит. Ночи ее проходят в неутолимом угаре, несчастный муж истощен, а ей все мало. Но одно ясно видит ведунья: что женщина зачала.