Оливер вопросительно и насмешливо вскинул рыжеватые брови: профессиональный музыкант и файерщик, он умудрялся одной только мимикой сказать больше, чем если бы болтал без умолку.
– Давай потом, – с досадой сказал Герман, не выдержав этого взгляда. Отыскал глазами свободный турник и направился к нему. – Мне надо потянуться, пока мышцы узлом не завязались, а делать это одновременно с разговором на неприятные темы…
– Ловлю на слове, – широко ухмыльнулся Киттон, проследил, как Герман, шипя сквозь зубы, прогибается в спине, и добавил: – Пойду-ка я за Леоной…
– …То есть, ты едва не сорвал себе спину из-за какой-то бабы? – неодобрительно уточнила Леона МакКензи, разглядывая Германа поверх стакана с кислородным коктейлем и стирая с рук остатки массажного масла. Судя по виду – белый медицинский халат поверх лосин и боди, ещё больше утягивающих скромные изгибы тела, тёмно-русые волосы собраны в тугой пучок – Олли выдернул Леону прямо с гимнастической тренировки. – Да ещё и из-за разговора, с которого уже неделя прошла?
Сидящая рядом с ней мулатка Сара Флорес, подруга и соратница Леоны по гимнастическим занятиям, сочувственно-насмешливо похлопала Германа по руке.
Декстер ответил мрачным взглядом: да, такая версия звучала идиотски, но не говорить же как есть? Не признаваться же, что на самом деле его взбесило присланное Мэттом видео, на котором Чикита с радостным писком «Мартин, любименький, наконец-то вернулся!» вешается на шею какому-то черноволосому хлыщу в дорогом костюме? И ни самовнушение, ни изнурительная тренировка так и не помогли унять совершенно неуместные ревность и злость – ведь, если у Чикиты есть бойфренд, издевательское приглашение на свидание выглядело ещё унизительнее!.. Ещё и Мэтт, скотина, подлил масла в огонь, приписав к видеозаписи «Что, упустил свой шанс?». Хуже всего было то, что если свою злость Герман ещё мог как-то… оправдать, то ревность была ну точно необоснованной, что дополнительно заставляло его чувствовать себя идиотом.
Так что нет уж, пусть лучше его считают злопамятным, чем чокнутым фанатом!
– Из-за этой «бабы», как ты её обласкала, меня которую смену достают шутками на тему моей мужской несостоятельности! – раздраженно отозвался Герман. – Не то, чтобы это был больной для меня вопрос, но сколько можно-то?