К сожалению, для таких опасений у бойцов были реальные основания. В одном из пунктов приказа были такие слова: «… и, если начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен, уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи».
Источник: Российский государственный военный архив Ф. 4. Оп. 12. Д. 105. Л. 122—128
Через несколько дней военнопленных, прошедших первоначальную сортировку, пешим порядком перегнали в полевой пересыльный лагерь на окраине Кишинева. Путь оказался долгим – около двухсот километров.
Лагерь представлял собой участок земли, огороженный колючей проволокой. По периметру стояли сторожевые вышки с пулеметами. Охрану несли солдаты вермахта. В пересыльном лагере военнопленные содержались под открытым небом в условиях чудовищной скученности. Смертность на этапах пересылки достигала пятидесяти процентов.
В лагере под Кишиневом пленных держали недолго, недели две. Здесь их разделили на рядовых и командный состав. Рядовых, в том числе и Мефодия Гайдай, отправили пешком дальше на север, в румынский лагерь Kgf. Lager 7, расположенный в городе Бельцы.
На громадной территории лагеря располагались полуподвальные большие бараки. Их было несколько десятков. Вся территория лагеря обнесена в несколько рядов колючей проволокой. По углам – вышки, на которых стоят, расставив ноги, автоматчики. Вдоль колючей проволоки снаружи – охранники-полицейские.
Внутри лагерь охранялся русскими и украинскими полицейскими. Полицаев легко было узнать по белой повязке на правом рукаве с надписью на немецком языке: «Polizei» и дубинке в руке. Дубинки были резиновые, с металлическим наконечником.
Для советских военнопленных, как оказалось потом, самым страшным в лагере были не румыны, не немцы, не комендант, а свои. Хуже голода и болезней в лагере донимали полицаи из военнопленных. Как правило, полиция формировалась из людей физически сильных, аморальных, не знавших ни жалости, ни сострадания к своим товарищам.
Первое время, около месяца, пленных держали в «карантине» в огромном высоком бараке без окон и дверей. Наступил ноябрь, а с ним пришли и холода. Барак насквозь продувался, ворот не было. Внутри барака сначала образовались ледяные сосульки, а затем и настоящие айсберги.