А вот близняшки смотрелись мило.
На их симпатичных лицах ещё не успела слишком сильно отпечататься участь рода Нобу. По комплекции они пошли в мать: такие же невысокие, хрупкие и большеглазые, только волосы у обеих были чёрные, как у отца. На их платьях я заметил аккуратно пришитые заплаты.
Девушки натянуто улыбались под взглядами студентов Трон-Стронга и топтались у самых дверей, готовые выпрыгнуть в холл, если придётся.
Они заметили меня первыми. Одна ткнула другую в бок и что-то зашептала на ухо.
В этот самый момент мне захотелось, чтобы меня тут не было.
Но я тут был, и пришлось реагировать.
Первое желание – побыстрее от них избавиться. Сказать пару общих слов, вроде «Привет-пока», и отослать их в ту же самую нору, из которой они сегодня вылезли. Пусть прозябают дальше, мне какое дело?..
Наверное, отторжение возникло из-за того, что родители Киро Нобу были живы, а мои настоящие родители – нет. Слишком болезненное осознание.
Площадка, на которой стояли директор и князь Рагнар, опустилась.
– Добро пожаловать в Трон-Стронг, адами и эвен Нобу, – сказал Стронг.
Он произнёс это без улыбки – скорбь по Холли Пэн не давала никому права сегодня улыбаться, тем более директору школы.
– Я уже рассказал вам, что именно сделал ваш сын и каких успехов он добился, – добавил он. – Мы горды тем, что он обучается в Трон-Стронге, и благодарны его помощи. Мы благодарны и вам, что вы оказали нам честь и посетили нашу школу сегодня.
Отец Киро нахмурился и молча кивнул.
Наверняка, ему непривычно было слышать фразу «Оказали нам честь», и он, похоже, не до конца верил в то, что его дурной сынуля попал сюда надолго.
Он всё пытался отыскать меня взглядом и никак не находил – слишком много народу, да и я высовываться не спешил.
Неожиданно к семье Нобу вышел первый помощник Йорго.
Он кивнул отцу Киро, потом – матери.
– Адами Нобу. Эвен Нобу.
Больше он ничего не сказал и снова повернулся к директору. Они поняли друг друга без слов.
Стронг вместе с князем быстро прошли к выходу, за ними проследовал помощник императора. Своего племянника Сета он оставил в зале, как и князь – своего сына Аргоса.
За директором начали расходиться и другие взрослые.
После того, что произошло, все выходили в молчании, но уже в холле начинался шум. Речь Стронга произвела неизгладимое впечатление. Не только на элиту, но и на представителей менее привилегированных родов.