Хотя… Можно, конечно, и стрескать сметанник, если потом потратить немного калорий. Тем более, что моя прекрасная комендантша намекала почаще заходить на чай…
Анна блаженно раскинулась на диване, нежно поглаживая мое плечо. Все-таки она огонь, вот что. Когда мне удалось наконец сломать стену заученной советской стыдливости, ее настоящий темперамент наконец-то заиграл всеми оттенками страсти. Плюс эти умопомрачительные формы…
Вот только презервативы у меня закончились теперь. Вчера вечером я именно этим вопросом был озадачен, когда звонил Ане. Нда, забавно получилось. День начался с Ани, а закончился Анной.
– Вань, – проворковала женщина поднимая на меня все еще затуманенные негой глаза. – А когда приедет твой отец?
– Тебе так не терпится с ним познакомиться? – прошептал я ей на ухо и провел губами по ее шее. – Я начну ревновать еще до того, как вы познакомились…
– И все-таки, – голос ее зазвучал тверже. – Сегодня двадцать третье, прошел ровно месяц с нашего разговора…
«В календаре она отмечает, что ли?» – подумал я. Надо было придумать отцу какое-то важное дело и отложить его визит на неопределенный срок. Хотя… Я посмотрел на ее лицо. Нежная фарфоровая кожа, изящные носик, высокие скулы. Она была красива, она была умна, мне с ней было хорошо… Ей со мной явно тоже. Может, пора перестать ее обманывать? Не выгонит же она меня теперь. После всего, что между нами было.
– Милая, я должен тебе кое в чем признаться, – сказал я решительно.
Глава шестая. Что за день сегодня такой?
Анна толкнула меня так сильно, что я с грохотом навернулся с разложенного дивана. Она нависла надо мной, ее темные глаза метали молнии, а лицо стало как будто каменным. Как у древнегреческой статуи. Несмотря на неприятность ситуации, я ей залюбовался.
– Убирайся! – рыкнула она. – Собирай вещи, и чтобы завтра же духу твоего здесь не было!
– Анна… – нежно проворковал я.
– Я уже тридцать два года Анна! – она решительно встала с кровати и сдернула со спинки кресла шелковый халат. – Я думала, что ты особенный, а ты такой же врун, как и остальные!
– Если бы я не выдумал историю с отцом, ты бы выставила меня еще месяц назад, – я увернулся от увесистой пощечины и схватил свои штаны. – Милая, я же как раз и захотел сказать тебе правду, потому что врать больше не мог…