– На вас это никак не отразится, – поспешила заверить ее Джинни. – Мистер Чарльтон сделал все, чтобы о вас позаботиться.
– Я это точно знаю, – спокойно ответила миссис Пелэм. – Он сказал мне об этом еще два месяца назад, а сегодня мистер Харгривз передал мне это письмо, в котором все изложено. Хозяин был хорошим человеком, – с внезапной яростью воскликнула она, – и я никогда не изменю своего мнения!
Джинни наполнила чайник водой и поставила его на газовую конфорку.
– Миссис Пелэм, как вы думаете, кем была мать Андре Дюшара?
– Я не могу быть уверенной, мисс Джинни. – Экономка встала со стула и начала составлять чашки и блюдца на поднос. – Но я помню Линнет Фаррел, последнюю компаньонку миссис Чарльтон. Она прожила здесь около года, а потом внезапно исчезла, чтобы ухаживать за больной матерью. Правда, однажды она мне сказала, что ее родители давно умерли.
– Какой она была?
– Внешне она ничего особенно из себя не представляла, – пожала плечами миссис Пелэм. – Но она была настолько милой и славной женщиной, что делала этот дом светлее своим присутствием.
– Насколько я понимаю, она была инвалидом? – медленно произнесла Джинни.
– Нервы, – сказала миссис Пелэм. – И разочарование. Это и послужило толчком в самом начале. Понимаете, она очень хотела ребенка, но ничего не вышло. У нее было три выкидыша, все на сроке четырех месяцев, и врачи предупредили ее, что она никогда не сможет доносить ребенка полный срок. У нее началась тяжелая депрессия. Закончилось все лечебницей, в которой она лежала неоднократно. – Она вздохнула. – А вернувшись домой, она проводила все время в постели или лежа на диване. И бедному мистеру Чарльтону приходилось спать в другой комнате. – Экономка понизила голос. – Я уверена, она любила его, но, как бы это сказать помягче, видимо, была не слишком заинтересована в супружеском долге. А мужчина не станет долго это терпеть.
– Да, не станет.
– И вдруг в доме появилась эта милая, добросердечная девушка, а мистер Чарльтон в молодости был очень привлекательным мужчиной. Заметьте, я ни разу не стала свидетельницей чего-то предосудительного, – поспешно добавила старушка, – да и Линнет прекрасно относилась к миссис Джози. Но в один прекрасный день она просто взяла и уехала. Зашла на кухню попрощаться, но мне было видно, что она плакала. А потом миссис Джози стало действительно совсем плохо: у нее началась болезнь Паркинсона, и мистер Чарльтон держался на высоте.