После Второй Ливанской войны перестали жалеть деньги на постоянную переподготовку частей. Восемь месяцев ты выполняешь боевые задачи, а четыре занимает переподготовка. Но находиться в постоянной опасности было легче, чем тренироваться. Помню намалеванное на стене тренировочной базы послание нам от самой безбашенной бригады в ЦАХАЛе – «Голани». Половой член, от которого отбегает с порванными на заднице штанами их боец, а на этот член спускается парашютист. Нас отдрючили – теперь ваша очередь, десантура.
Изматывающие полномасштабные учения с тяжелой техникой и авиацией были серьезным испытанием и для старослужащих. Кроме этого, мы отрабатывали уличные бои и штурм зданий в специально построенном для этого в натуральную величину поселке. Там была даже мечеть. Совершенно уникальный полигон, который часто «арендовали» американцы для своего спецназа.
Помимо этого, проходили индивидуальную переподготовку. У всех солдат есть базовые навыки: пулемет, гранаты, трофейный советский РПГ, общая тактика боя. Но у каждого была своя специализация. Например, у меня в снайперстве. Каждый взвод тоже имел свое назначение. Наш сначала затачивали под штурм зданий, потом перевели в подрывники. Но и предыдущие навыки мы, конечно, не забыли.
Я пришел в армию с водительскими правами, поэтому обучался вождению бронированного «Хаммера» и тяжелого БТР «Ахзарит», созданного на базе трофейного советского танка Т-55.
«Воспитание» шло по ходу службы. Однажды я вез командира роты и, когда клал на заднее сидение незаряженный автомат, у меня нажался соскочивший с предохранителя курок. Такое случается из-за конструктивной особенности М-16. Предохранитель более удобный, но не такой надежный, как на «Калаше». Меня вызвали на специальную комиссию по безопасности. Я спросил у командира, зачем на меня из-за такой чепухи написал «донос», а он ответил: «Так положено». Кстати, он тоже получил за это взыскание. Командир всегда в ответе за подчиненных.
Конечно, разгильдяйства хватало, и я был первым разгильдяем, о чем написал книгу «Слезы радости» (есть в свободном доступе). Но были жесточайшие красные линии, которые пересекать было нельзя. Один из парней на курсе молодого бойца в шутку навел автомат на товарища. Его тут же отправили в тыловые части.
Я не могу понять, как случилось то, что случилось. Одна из девушек, служившая в прошлом на мониторе у забора, заявила о предательстве (ролик гуляет по Сети). Я с ней не согласен. Система отработана так, что ты получаешь лишь ту информацию, которая необходима для выполнения задачи. Мы не знали, откуда и какими маршрутами нам доставляют питание на дежурство. Привозишь подозреваемого к базе, где находится штаб – выходят, забирают, а ты уезжай. Трудно даже представить уровень, на котором должно было произойти предательство.