Тётю Полину все, конечно, внимательно слушали, но сильно ей не верили: ну какие у нас леопарды! Но когда на следующий день неизвестно кто загрыз утку, укусил кота сторожа и напугал Илью, стало понятно, что в Оазисе и правда появился кто-то опасный. В рассказ про леопарда не верил только сторож – он сказал, что, скорее всего, это проделки лисы, – но потом сам понял, что сказал глупость: если леса нет, то откуда лисе взяться? Потом не помню кто предположил, что тётя Полина видела енота, но она попросила не делать из неё дуру, потому что леопардовый узор она не спутает ни с чем. А тут ещё Илья у психолога нарисовал каляки, которые, по мнению его мамы, были похожи на леопардовые пятна.
Папа Ильи пошёл разбираться со сторожем, но сторож сказал, что его дело – следить за шлагбаумом, леопардов в его инструкции нет, и если он бросит свой пост, то к нам такие тигры зайдут, что мало не покажется. После этого сторож закрылся и не выходил из своего домика несколько дней, а на плакате с пальмой и верблюдом появился листок «График ночных дежурств». Хотя нет, объявление про дежурства повесили после собрания, на котором одни кричали про то, что уезжали из города не для того, чтобы дети заикались, другие – что Оазис больше не оазис. В общем, все орали и ругались, но что делать – не знали. В конце папа близняшек сказал, что единственный выход – ночное патрулирование, и строго спросил, есть ли у кого-нибудь оружие. Охотников в посёлке не оказалось. «Значит, зарубим лопатой!» – крикнул кто-то в толпе.
На дежурстве я не был, туда только взрослых записывали. Папа один раз ходил, но в его смену леопард не попался. Зверя хотели приманить сырым мясом, но на приманку он не клюнул, и, чтобы мясо не пропало, дежурные его поджарили и съели.
Ту ночь я никогда не забуду. Мама сразу поняла, что я боюсь, и осталась в моей комнате. Она пыталась рассказывать смешные истории, но у неё ничего не получалось: и ей, и мне было почему-то ужасно страшно. К тому же посреди ночи вдруг вернулся папа – услышав его кашель, мы с мамой наперегонки побежали к двери. «Ну что? Поймали?» – прошептала мама. У меня тогда сердце стучало так, что казалось, оно не удержится и выпрыгнет, – я очень боялся, что леопарда убили. Папа мотнул головой, сказал: «Нет. Я за солью».