командировочка была та ещё…
– Ну, что ж, поработаем, – заключил Илья. – Если лететь шесть
часов, будем на базе глубокой ночью.
– За пять долетим, – перебил его Виктор. – Это не 76-й, летим
на Ил-62. А он быстрей транспортника будет. Так что через пять часов
приземлимся… Это мне военные сказали.
– Ну, да, – согласился с ним Геннадий.
В этот момент к группе журналистов подошел подполковник
и громко сообщил всем, что через пять минут можно будет загружаться
в самолёт, только сначала на борт поднимутся офицеры, которые тоже
летят в Сирию.
Пропустив группу людей в форме, репортеры начали подниматься
по трапу. Шли медленно, мешали тяжелые сумки с аппаратурой…
Но погрузились довольно быстро, без лишних проволочек. Илье, на удивление, досталось место в начале салона, причем не одно, а сразу
три свободных места, которые легко превращались в своеобразный
диван, лёжа на котором, можно было вполне комфортно вытянуть ноги.
Обычно на военном борту такой роскоши «днём с огнём не сыщешь»: сидеть приходилось, что называется, друг на друге. А здесь, пожалуйста, все удобства. Впрочем, у столь щедрого подарка судьбы оказались
и серьёзные изъяны, всю полноту которых Илья ощутил чуть позже, 8
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
во время полёта. Но сейчас развалившийся на креслах репортёр об этом
не думал. Он наблюдал через иллюминатор, как самолет отрывается
от полосы, быстро набирает высоту и несётся вперёд, туда, где всех пассажиров этого спецборта ожидает что-то новое и ужасно интересное…
Яркое солнце резало глаза, поэтому Илья опустил шторку иллюминатора, снял свои кеды и закрыл глаза, в надежде уснуть:
– За пять часов можно выспаться, – пробормотал он себе под нос…
Пассажиры в салоне тоже дремали. Правда, все они: и офицеры, и коллеги – журналисты – были в менее привилегированных условиях: каждый сидел на отдельном месте, как в обычном пассажирском лай-нере. И максимум, на что они могли рассчитывать, так это вытянуть
ноги под впередистоящее кресло.
– Блин, почему так холодно! – зашипел Илья, вставая со своего
ложе. Б-р-р-р! – скукожился он и приоткрыл шторку. Яркое солнце
вновь ударило в глаза. – А-а-а, вот в чем подвох? – догадался репортёр.
Приложив ладонь к стеклу иллюминатора, он почувствовал поток
холодного воздуха. «Теперь понятно, почему я один на этом чудо-диване!» Он посмотрел на часы. Полёт длился уже два часа. «Чёрт, еще