Но две тысячи рублей все же оставил при себе, чтобы немного помочь уже своей семье. Пока она тоже моя и может ей остаться.
Доехал до родителей, посмотрел, как они гуляют вместе со мной маленьким в Покровском сквере на площади Тургенева. Гуляли они долго, и я столько же времени посматривал в их сторону, делая вид, что читаю газету.
Потом отложил полторы тысячи рублей в пакет и догнал к тому времени оставшуюся одну с коляской мать.
– Девушка. Вы тут что-то обронили, – и положил в коляску пакет.
А когда она начала спорить, что это не ее вещь, просто внезапно для самого себя решился на дальнейшее общение. Ведь она так и не потратит чужие деньги, как настоящий советский человек. Никуда мне от плотного общения с родителями не деться. Поэтому приблизился в ней и негромко сказал:
– Вы же супруга Виктора Протасова? Я ваш родственник из Вологодской области. Сын дяди по… – и я назвал снова одного из двоюродных братьев отца, которого он давно уже не видел.
– Я специально приехал встретиться с вами в Ленинград. Давайте зайдем к вам домой и попьем чаю, – и я показал купленный загодя большой шоколадный торт "Прага" из "Севера". – А то он уже скоро растает.
Мать, еще совсем молодая девчонка, заметно смущается от моего внимания и не понимает, как себя вести с внезапно появившимся родственником. Таким в себе уверенным и как-то ее узнавшим на улице.
Мы дошли до подъезда, я помог поднять коляску на второй этаж, не понимая, куда взял да исчез отец. Однако вскоре он появился, видно по нему, что пробежался в неблизкий магазин за продуктами, чтобы оказаться там именно после обеда и задержался в сразу образовавшейся очереди. Похоже, что получил сигнал через знакомых, что там что-то выбросят из редкого и дефицитного товара. Обычная история для развитого социализма, в этот раз это оказалась баночка красной икры.
Увидев меня, он сразу насторожился, но мать поведала о том, кто я такой и батя наморщил лоб, вспоминая своего никогда не виданного дядю и меня, получается, троюродно-четырехюродного брата.
Мы зашли у комнату, я плотно прикрыл дверь и по-хозяйски опустил занавеску.
Потом повернулся в родителям, отцу, внимательно разглядывающему меня и матери, осторожно перекладывающей моего спящего предшественника в кроватку за шкафом.
– Вот, хорошо, что мы все вместе собрались, разговор у нас будет серьезный.