Студент долго стонал и вздыхал. Встретил свою Третью, но никак не мог забыть о своем чувстве к Цяонян. Всех прибывших из Цюнчжоу он обязательно зазывал к себе и расспрашивал.
Как-то ему сообщили, что на могиле Циньской Девы слышат по ночам плач мертвого духа. Студент, пораженный такой странностью, пошел к Третьей и сказал ей.
Она погрузилась в думу и долго молчала. Наконец заплакала и сказала:
– Я перед ней так виновата, так неблагодарна!
Студент стал спрашивать. Она улыбнулась.
– Когда мы с матерью пришли сюда, то не дали ей об этом знать. Уж не из-за этого ли теперь раздается плач обиды? Я уж давно собиралась тебе все рассказать, но боялась, знаешь, раскрыть материн грех.
Услыхав такие слова, студент сначала затужил, а потом возликовал. Сейчас же велел заложить повозку и поехал. Ехал днем и ночью и во весь опор прискакал к могиле. Распластался перед деревом на могиле и крик- нул:
– Цяонян, а, Цяонян! Я – ты знаешь кто – здесь!
И вдруг показалась Цяонян, со спеленутым младенцем на руках. Выйдя из могилы, она подняла голову и стала жалобно стонать и глядеть на него с бесконечной досадой. Студент тоже плакал.
Потом он коснулся ее груди и спросил:
– Чей это сын?
– Это твой оставленный мне грех! Ему уже три дня.
– Я, милая, по глупости своей, поверил тогда словам Хуа и этим дал тебе закопать в землю свою обиду… Могу ли, скажи, отказаться от своей вины?
Посадив ее с собой в повозку, он по морю вернулся домой. Взял на руки сына и объявил матери. Та взглянула. Видит – огромный, красиво сложенный младенец, не похожий на бесовскую тварь, и была более довольна, чем прежде.
Обе женщины прекрасно между собой ладили и служили с должным почитанием свекрови.
Затем захворал старик Фу. Пригласили врача.
– С болезнью ничего нельзя поделать, – сказала Цяонян, – ибо душа уже покинула свое обиталище. Позаботьтесь лучше о погребальных делах.
Только что она закончила говорить, как Фу умер. Мальчик рос удивительно похожим на своего отца и даже был еще более сметливый и способный. Четырнадцати лет он уже вошел в Полупруд[50].
Некто Цзыся, из Гаою, будучи наездом в Гуане, слышал эту историю. Названия мест он забыл, да и чем все это кончилось, тоже не знает.