Пока папа и Филипп продолжают обмен любезностями, мама берет меня за локоть и отводит в сторону.
– Это что, парик? – шипит она, удостоверившись, что никто не обращает на нас внимания.
– А если и да, – пожимаю плечами я. – Я не горю желанием каждый раз перекрашивать волосы, когда еду к вам.
– Для твоего же блага надеюсь, что ты хорошо его закрепила. Если он свалится, пеняй на себя.
Ее ногти до боли впиваются в мою руку, в нос бьет сладкий парфюм. Выдавив беззаботную улыбку, я освобождаюсь из ее хватки. Не понимаю, в чем проблема. Парик выглядит очень естественно. Единственная, кто от него страдает, – это я. Мне в нем безумно жарко. Но, разумеется, истерику устраивает мама. Кто-нибудь видел, чтобы я жаловалась или ныла? I don’t think so [1], миссис Редстоун-Лори. Примерно часа через четыре этот вечер закончится, и я смогу лечь спать. А еще до завтрака уеду домой. Сделав – как надеюсь – грациозный полупируэт, я разворачиваюсь и возвращаюсь к отцу и Филиппу. В самый подходящий момент.
– Могу предложить вам напитки? – спрашивает у нас Агнес, приподнимая серебряный поднос с бокалами шампанского.
Пару секунд я слежу за взглядом Филиппа, который скользит по комнате и останавливается на громадном семейном портрете над камином. Это неописуемая картина, но родители отвалили за нее целое состояние. На ней мне одиннадцать лет, я в отвратительном желтом платье с розовым бантом, белых кружевных носочках и белых лакированных туфлях. У папы такой вид, будто он мнит себя президентом, в то время как мама на заднем плане строит из себя смесь красивой безделушки и гордой жены и матери.
Уголки губ Филиппа едва заметно дергаются вверх, когда его взгляд перемещается с портрета на меня.
– За прекрасный вечер, – провозглашает отец, и мы чокаемся, а потом садимся.
На журнальном столике – тоже антикварном – разложены подставки под бокалы. Мы с Филиппом садимся на один диван, а мои родители – на другой напротив нас.
– Ваш отец рассказывал, что вы изучаете юриспруденцию, Филипп, – начинает допрос папа.
– Верно. В Беркли.
– Очень достойно, очень. Наш старший сын Элайджа тоже получил юридическое образование в этом университете, а Себастиан еще там. Выдающиеся профессора. Вы согласны?
– Целиком и полностью.
– Когда вы выпускаетесь? – любопытствует мама.
– Если все пойдет по плану, то в следующем году. А потом начну работать в юридической фирме отца. Моя цель – как можно скорее стать партнером.