Года три или четыре назад из министерства последовала команда бросить все силы на наш космический челнок, или на программу «Взлёт – Вулкан». Несмотря на полную осведомлённость правительства страны о ходе выполнения американцами программы «Спейс шаттл», известие о первом запуске их космического челнока с мыса Канаверал прозвучало для всех как гром среди ясного неба. После этого известия руководство всех уровней сразу же стало проявлять невиданную активность. Почему этого нельзя было сделать раньше, никто сказать не мог. Видимо, или страна так устроена, или начальство жило по принципу «пока жареный петух не клюнет». Так всегда неожиданно для коммунальных служб в наших больших городах наступает зима. Все знают, что это время года придёт, это неизбежно, как восход или заход солнца, но всегда техника оказывается неготовой, дворников не хватает, сосульки с крыш летят вниз, дороги занесены и так далее и тому подобное. Так же и с космосом. Отечественная программа шла давно, что-то уже было сделано, но то ли все передоверились главному конструктору, соратнику великого Королёва, работавшему с ним рука об руку все послевоенные годы вплоть до трагической смерти Сергея Павловича, то ли были заняты сменами генсеков, но факт остаётся фактом: с мыса Канаверал ушёл в космос американский челнок, а у нас ещё только строили на Земле макеты.
Потому-то в срочном порядке приказано было всем предприятиям, задействованным в программе, «приложить все усилия», «работать на результат», «сократить сроки» и прочее, и прочее. Кое-кого вызвали на ковёр, кое-кому позвонили и «накрутили хвост». То ли проведённые мероприятия дали результат, то ли просто уже был создан задел, решены незначительные на первый взгляд, но очень важные вопросы – как бы то ни было, а конструкторские бюро и производственные предприятия приступили к реализации практической части программы, то есть к созданию того, что можно увидеть воочию и даже пощупать. Не остался в стороне и отдел, возглавляемый Богдашевым. Ещё бы, все заводы отрасли необходимо было снабдить методами контроля пайки, сварки основного металла и неметалла, нужно было не только найти способы обнаружения дефекта, но и дать технологию предотвращения и исправления дефектных мест.
Итак, утро весеннего дня, традиционное оперативное совещание. Сначала тематика. Докладывают начальники лабораторий. Всё вроде выполняется в срок, всё есть, нет поводов для серьёзного беспокойства. Вон в лаборатории рентгенографии придумали прибор с учёным названием «негатоскоп». Даже получили патент на изобретение. А прибор-то не сложнее настольной лампы. Стекло, под ним освещение, на стекло укладывают снимок, подводят лупу с подсветкой – и он «негатоскопится». Заводы отрасли забросали отдел заявками на этот прибор, поскольку выяснилось, что рентген-участки заводов расшифровывают снимки чуть ли не на оконном стекле или на настольной лампе. Львиную долю плана по внедрению отдел Богдашева закрывал за счёт этих приборов, даже перевыполнял, в связи с чем уже второй год портрет Вячеслава Николаевича красовался в директорской приёмной на обтянутой бархатом доске «Наши передовики».