Златая печать - страница 4

Шрифт
Интервал


И вот… Какое вероломство!
Вчера я получил письмо
С посыльным – прямо из Царь–града
От императора. И он
Задачу трудную мне задал.
Меня приветствует монарх
И в дружбе верной заверяет.
А чтоб не только на словах —
Он мне письмо пересылает,
Что якобы пришло к нему
От Иоанна из Дамаска.
Не лжет он, судя по всему,
Узнал я сразу почерк вязкий.
Владыку призывает он
Сюда, к Дамаску двинуть войско:
Калиф, мол, в роскошь погружен
И в обороне неустройство.
– Позвать ко мне Дамаскина!
Предатель, не избегнет казни —
Его доказана вина.
Вот он идет… И без боязни?

Входит Иоанн:

– Ты звал меня, мой господин?
Явился я на зов привычный.
Ты удручен. Без слуг. Один.
И не приветлив, как обычно.

Калиф:

– Читай письмо. Твоя рука.
Кругом предательство…

Иоанн (читает письмо):

– О, Боже!
То – месть царя, наверняка…
Да, почерк здесь на мой похожий.
Но я клянусь тебе, калиф,
Заслугами отца, Мансура,
Я с детских лет благочестив
И ложь чужда моей натуре.
Я не писал…

Калиф:

– Твоя рука
Тебя, мой раб, как видишь, губит.
Ты поживешь еще пока,
А руку дерзкую отрубят!

Входят стражники

Сцена шестая

Покои Иоанна Дамаскина. Горит лампада и свеча пред образом Божией Матери. Иоанн на коленях. Плачет, молится:

– Молю, Пречистая, услышь
Ты вопль и слезы Иоанна
Я твердо верю: исцелишь
Мою чудовищную рану.
Рука моя отсечена
За то, что множество посланий
Дерзнула написать она
В защиту образов.
                                 Страданье
Души и тела моего
Поверь мне, непереносимо
Ты в силах облегчить его
Своим хадатайством пред Сыном.
А я обет свой приношу:
Рукой, Тобою исцеленной
Что повелишь мне, напишу
Во славу Церкви и иконы.

Свеча гаснет.

Иоанн забывается сном.

Голос Богоматери от иконы:

– Ты исцелен. Твоя рука
Теперь к трудам готова новым.
Воспой. И пусть звучит в веках
Исполненное Духом слово.

Иоанн просыпается

– О, Матерь Божья! Кто бы смог
Мне сотворить такое чудо.
Хвала Тебе, Всевышний Бог,
Всю жизнь я благодарен буду.
Прощай теперь, калифа двор,
Удобства, почести, богатство —
Призвал Господь. И с этих пор
Земное не удержит царство.
А кто не чтит святых икон
Иль в зыбь сомнений окунется,
Пусть образ сей припомнит он —
Он Троеручицей зовется.

Сцена седьмая

Берег моря. Одинокий домик. Трое солдат. Стучат.

Первый:

– Откройте, именем царя!

Другой:

– Ну, кажется врасплох застали.

Третий:

– Сюда тащились мы не зря!

(прислушивается)

Ты слышишь? – Вроде заметались.