Большего страдания не было у Тамары, она думала, что умрет от собственных рыданий в тот момент, когда увидела свой подарок валявшимся в грязи, прямо в канаве у дома, где жила одноклассница.
Это было настоящее горе! Взрослый человек легче переживает трагедию, чем ребенок. Конечно, если это трагедия, а не фарс и не выдуманное страдание.
Тамара не знала, что переживает настоящую трагедию художника, непонятого и не принятого обществом.
Беда не приходит одна – вскоре погиб любимый отец. Он помчался на мотоцикле догонять свою жену, изводясь ревностью, мучаясь от неизъяснимой муки, и где-то на повороте машина не выдержала напора чувств и свернула на обочину.
Так маленькая Тамара познала сиротство.
Потом сгорел дом. На пожарище маленькая Тамара упорно отыскивала свои сокровища, безуспешно роясь в углях и головешках. Так в первый раз она познала чудо: ее сокровища не исчезли, они остались живы, ну, слегка обуглились и оплавились, но все также ярко и призрачно поблескивали сквозь чумазую пелерину.
Маленькая Тамара, такая же чумазая и обуглившаяся, как и ее украшения, счастливо копалась в обломках родного дома. Малочисленные соседи и родственники утешали обезумевшую от горя мать, они боялись, что придется поделиться углом с несчастной вдовой.
Делиться углом им не пришлось. Мать Тамары подалась в Питер, на железную дорогу, авось прокормит: скольких обездоленных прокормила та самая железная дорога, может, и на семринских погорельцев что останется.
После долгих хлопот и хождений по инстанциям мать Тамары выхлопотала комнату в огромной, многонаселенной коммунальной квартире на канале Грибоедова. Комната была крохотной и узкой, как все комнаты для обездоленных, всего девять метров (метр восемьдесят в ширину).
Соседей было столько в квартире, что они даже не были знакомы друг с другом. Многие не здоровались по утрам, не зная имени друг друга. Новых соседей приняли как лишнюю нагрузку, если бы комнату отдали в общее пользование – было бы лучше!
Мать Тамары пропадала на своей «железке», работа была ночная, и дочь подолгу не видела ее. В свою школу она попала по прописке. Школа была солидная и богатая, в ней учились дети со всего города.
Чтобы попасть в эту школу, родители годами стояли в очереди, задаривая дорогими подарками чиновников от народного просвещения. Дети приезжали в школу на «Волгах» и «Жигулях», других автомобилей в то время не было в Питере. Самой «крутой» машиной считалась, конечно же, «Волга».