В трубу трубили слоники… - страница 8
Шрифт
Интервал
И на всех палестинцев плевать.
Не забыть мне лишь детство убогое
И убогое трижды жилье,
Где своей пробивалась дорогою
К низкопробному счастью жулье.
Да, мне выпала карта козырная,
Может быть, на сто тысяч одна,
И во мне шевельнулась настырная,
С детства жгучая, злая струна.
Вот теперь вы ответите, мальчики,
Кто на дне, ну, а кто на коне,
И вы, девочки, бросите пальчики,
Теребить, когда речь обо мне.
Презирайте, завидуйте – побоку
Мне ваш школьный трусливый расклад.
Ваш расклад уподобился облаку,
Мой – просыпался блеском наград.
25 марта 2018 г.
Людей и селений судьба
Людей и селений судьба,
Вещей незатейливых участь —
Хранить их в душе – есть не ба
ловство, но призванье, что круче.
Всю жизнь я смотрю на других
С подспудною мыслью: узнать бы
Какие кружат их круги,
Рожденья и тризны, и свадьбы.
И, может, еще впопыхах,
В стихи открываю им двери,
Вдыхая восторги и страх,
Удачи, победы, потери.
3–4 февраля 2018 г.
Свобода
Без рабства и оков свободы нет —
Устроен так Всевышним белый свет.
И тем она приятней и ценней,
Коль избежала тюрем и цепей!
А рабство существует неспроста:
Им потчуют за хлебные места.
За постную похлебку и за кров
Иной тюрьму благословить готов.
И нет пределов подлости раба,
Чтоб перейти на лучшие хлеба.
Предательство живет в его крови,
На брюхе приползет, лишь позови!
Свобода – вот где множество путей!
Она приходит к тем, кто посмелей.
Взвалив на плечи множество забот,
Свободу ни один не предает.
10 марта 2018 г.
Ситуация такая…
Ситуация такая —
Нет ни водки, ни Токая,
Для чего и почему
Знать нам смертным ни к чему.
Надоело куролесить,
Толку нет от звонких песен,
В рифму петь пустая блажь —
Этот век уже не наш.
Незадачливая повесть:
Захватила Слово помесь
Куркулей и саранчи,
Громким голосом кричи.
Уползу в свой дальний угол,
Голова пусть ходит кругом
От нахлынувшей волны…
Никому мы не нужны.
24 апреля 2018 г.
Квартирник
Перезрелые груши – стареющих женщин тела,
Заполняют собой все пространство квартирного зала.
Однотипна их жизнь, однотипны слова и дела,
Их Америка всех под гребенку одну причесала.
И московская дива начинает плести свой рассказ,
Просоленный без меры жаргонною речью и матом,
Ну, а зал, как всегда, рукоплещет, впадая в экстаз,
А потом в перерыве бежит за вином и салатом.
Так искусством врачует себя эмигрантский бомонд.
Разве плохо побыть у радушных хозяев в квартире